Once Upon a Time: Magic land |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Once Upon a Time: Magic land » »ФЛЕШБЭК » "Бал вампиров"
"БАЛ ВАМПИРОВ"
» УЧАСТНИКИ: Ван Хельсинг, Алира
» МЕСТО И ВРЕМЯ: Трансильвания, замок Дракулы, полночь
» КРАТКОЕ ОПИСАНИЕ:
Вслед за Анной на бал к Графу пожаловал и Ван Хельсинг... и сразу же был вовлечён во всеобщее веселье карнавала рыжеволосой дамой в изумрудном платье и ажурной полумаске. В том, кто она, сомнений нет. Но разумно ли убивать её в тот момент, когда драгоценная Анна танцует с самим Дракулой, а весь зал кишмя кишит вампирами?
Отредактировано Aleera (2014-12-03 17:30:21)
- Ван Хельсинг, мне это не нравится! – заявил Карл.
Он всегда так говорил, по крайней мере – последние три часа. Три часа беспрерывных причитаний, бесполезных споров и убедительных, но абсолютно неприемлемых аргументов, и это далеко не предел возможностей скромного послушника и гениального изобретателя. Разумеется, ему это не нравилось, потому что Гэбриэлу это тоже не нравилось. Обычно он был более уверен в своих действиях, но обычно он работал сам: так было проще, легче, безопаснее для всех. Не было никаких довесков: сообразительного, но почти беспомощного в бою Карла; томящегося в ожидании под крышкой склепа монстра, который хоть и был создан тем, что попрал законы Божии и замахнулся на титул Творца, но не был злом; зверя внутри, который жаждал крови и свободы, жаждал вывернуться из лохмотьев кожи, вырваться наружу через клетку ребер… Женщины, чья жизнь стояла на кону – самой прекрасной и самой отважной из всех, что ему когда-либо встречались. Ван Хельсинг должен был защитить ее, спасти ее род и душу от вечности в геене огненной, но не сумел уберечь даже ее тело, не дав вампирам завладеть ею.
Влад не станет обменивать Анну на монстра, Гэбриэл точно знает это, потому что он бы тоже не стал обменивать ее на его месте. Хотя бы из чистой мстительности, которая присуща не только ночным тварям, порождениям зла и кошмаров, но и обычным людям.
- Я знаю, Карл. Помолчи.
- Я не могу молчать! Мы не можем рисковать созданием и…
- Мы не можем рисковать душой Анны! – рявкнул Гэбриел, чувствуя, как в горле перекатываются низкие, грудные нотки, не имеющие ничего общего с человеческими. У оборотней очень сильно чувство собственничества, именно поэтому в первые недели после обращения они стараются держаться как можно ближе к тем, кого знали при жизни, и при случае оставить укус – собирали стаю. Впрочем, тем, кого человек не любил, еще будучи непримечательным обывателем, тоже не стоило рассчитывать на то, что оборотень обойдет его вниманием. Правда, в таких случаях от бедолаги оставались только кровавые клочья, даже оборотни не брали в стаю своих врагов. – Прости, не сдержался. В любом случае, мы должны вытащить ее оттуда, иначе все, что делал ее род на протяжении четырех веков – напрасно. Этого Ватикан не может допустить.
От опасливого сочувствия в глазах спутника стало муторно на душе, на языке остался привкус горечи. Ван Хельсинг уже знал, что времени у него только до ближайшего полнолуния. Он должен успеть разделаться с Дракулой до полнолуния, а дальше… Черт с ним, серебряный кол всегда найдется, в конце концов, есть вещи более важные. У Анны твердая рука, она не дрогнет, Гэбриэл ведь не Вэлкан. У нее нет причин проявлять слабость, и это только к лучшему.
Меньшее, чего хотелось бы Ван Хельсингу, так это стать одним из тех, на кого он охотился, сколько себя помнил. Худшей судьбы не придумаешь.
Замок был огромен и сиял огнями, яркий и цветной, как витражи в Кёльнском соборе, только умиротворения в этом зрелище было ни на йоту. Все вокруг двигалось, шумело, смеялось, сплетничало, ссорилось и интриговало на разные голоса. Некоторые из них резали слух диссонансом, некоторые – наоборот, звучали глубоко и чисто, а от некоторых волосы на загривке становились дыбом и невозможно было не отреагировать, пусть даже только легким кивком.
Почему-то принято считать, что охотники на нечисть, даже на службе у Ватикана, недалеко ушли от обычных охотников изяществом манер и способностью поддержать разговор с благовоспитанной леди из высшего света. Те, кто так считал, просто никогда не пробовали вычислить суккуба на званом балу (а они почему-то обожали вертеться именно в привилегированном обществе) и при этом не разжечь одну войну, две междоусобицы и пять-шесть дуэлей. Гэбриэлу приходилось знать о высшем свете больше, чем ему хотелось бы, а о танцах он предпочел бы вообще не вспоминать. Помнится, отец-настоятель не гнушался подправлять его деревянной палкой, вслух бурно сокрушаясь, как человек, способный попасть метательным ножом белке в глаз со ста шагов, не может освоить малый квадрат вальса.
Отредактировано Gabriel Van Helsing (2014-12-04 11:55:08)
Бал, который Дракула устроил в своём замке, поражал размахом. Сотни гостей в карнавальных масках и дорогих одеждах кружились по залу под звуки оркестра, прима оперного театра с изумительным голосом услаждала слух публики известными ариями, акробаты и жонглёры развлекали гостей своим искусством. Всюду сновали официанты, готовые в любой момент предложить гостям бокал с искрящимся шампанским или же самих себя. На резных подносах для этих целей даже лежал специальный кинжал, которым можно было сделать надрез на запястье официанта и сцедить его кровь в хрустальный фужер. Что тут можно сказать? Граф позаботился обо всём!
Она заметила его практически сразу, как он вошёл – высокий, статный, широкоплечий и чертовски уверенный в себе. Алира любила таких. Именно поэтому она в своё время пленилась Дракулой. Тот тоже умел подать себя так, будто он – король мира, а самовлюблённая рыжеволосая кокетка не прочь была стать его королевой. Да вот только действительность оказалась несколько иной, чем она себе её представляла. У Короля уже была одна Королева, и он всего лишь искал вторую… не для замены – для разнообразия. Неприятный сюрприз, но что ж тут поделать, особенно, когда она уже стала вампиром, и дорога назад, в мир живых, ей заказана. Пришлось смириться, что она у Графа не единственная. Ну или хотя бы сделать вид, что присутствие рядом Старшей невесты Вероны её не слишком раздражает. Однако в глубине души Алира затаила злобу и обиду, которая лишь усилилась, когда спустя полтора столетия – довольно небольшой срок по меркам бессмертной жизни – Дракула взял себе в жёны ещё одну девушку. Отношения между ней и Хозяином портились с каждым годом всё сильнее и сильнее, становясь всё более напряжёнными. Эгоцентричная Алира была собственницей, и её крайне раздражало, что приходится делить Графа с остальными Невестами. К тому же, со временем страсть Дракулы к ней поутихла, и он стал уделять ей меньше внимания, что никоим образом не могло способствовать их примирению. А с недавних пор в его голову закралась дикая мысль обзавестись четвёртой Невестой, в роли которой он видел Анну Валериус. Ту, из-за которой погибла Маришка. Ту, которая всю свою сознательную жизнь вела на них охоту. О, это был самый настоящий удар в спину, которого Алира не могла стерпеть! Вот почему, завидев среди гостей злейшего врага Дракулы, рыжеволосая строптивица поспешила к нему.
Плавной неспешной походкой она приблизилась к мужчине, гипнотизируя его своими фиалковыми глазами поверх чёрного веера, украшенного перьями. Платье насыщенного зелёного цвета с глубоким декольте подчёркивало все достоинства её фигуры – высокую упругую грудь, тонкий стан, крутые бёдра; ажурная чёрная полумаска придавала образу таинственности, а убранная вверх огненная шевелюра с ниспадающей на точёную белую шею прядью добавляла хрупкости и нежности.
- Дивный вечер, вы не находите? – бархатистым голосом поприветствовала прелестница гостя, украдкой изучая его из-под полуопущенных ресниц. Сама скромность – не иначе!
Господь заповедал не поминать имя его всуе. К этой заповеди Гэбриэл, обремененный многолетним опытом, мог бы добавить, что вообще никого не стоит поминать всуе, даже мысленно, особенно если этот кто-то спит и в сладких снах видит твое сердце на золотом блюде. Некоторые виды нечисти крайне чувствительны к тонким материям, и не исключено, что вампиры входят в их число – ничем иным «цепной пес» Святого Ордена не мог бы объяснить интереса одной примечательной рыжеволосой особы к своей скромной персоне.
В том, кто именно почтил его своим вниманием, сомнений не возникло ни на секунду, Ван Хельсинг при всем желании не смог бы забыть единственную оставшуюся в живых барышню, способную с небрежным изяществом швырнуть коровой в крышу деревенской церквушки. Ажурная полумаска не скрывала тонкие черты лица, скорее служила украшением, изящной безделушкой сродни драгоценному гребню в волосах или тонкой работы ожерелью. Вопрос только в том, узнала ли она его под черной бархатной полумаской, закрывающей половину лица. Но пока Алира вела светские беседы и не спешила извещать Дракулу о его присутствии, оставалась надежда, что ему удастся скрывать свою личность как можно дольше.
- Я бы мог с Вами согласиться, прекрасная леди, но признаться честно, я не слишком люблю балы, - немного вежливости, немного искренности, никакой откровенной лжи. При умелом обращении правда скрывала куда больше, чем обман, запутать недруга и заставить прийти к неверным выводам можно и не нарушая девятой заповеди. – Однако это удобный предлог назначить встречу, о которой никто не должен узнать, и это искупает все сопутствующие неудобства. Впрочем, о чем это я? Вам не стоит забивать Вашу прелестную головку скучными делами. Позвольте Вас пригласить на танец?
Зверь внутри отозвался утробным рычанием, однако рука Гэбриэла не дрогнула, когда он протянул ее вампирше. Его долго учили держать себя в руках в любой ситуации, не терять концентрации и контролировать все, вплоть до частоты дыхания. Если бы не это, ему вряд ли удалось бы сдерживать себя, приближающееся полнолуние будило странные чувства, даже чудовищные, сказал бы Гэбриэл, если бы мог кому-то сказать об этом – но он не мог. Скоро его чувства перестанут играть какую бы то ни было роль, потому что времени оставалось все меньше и меньше. Сейчас же он должен играть роль джентльмена, достаточно учтивого, чтобы не оскорбить леди преступным пренебрежением к ее персоне. Придется вспоминать все уроки изувера-настоятеля.
Странное дело – тогда, в свою первую встречу, Гэбриэл ни на секунду не усомнился в том, кем Алира является на самом деле, но сейчас, в бальной зале, в изящном платье, ничем не напоминающем те наряды, в которые Дракула любил наряжать своих невест, она вполне могла бы быть юной аристократкой, дебютирующей в этом сезоне, еще не пресытившейся светской жизнью, для которой все здесь ново, все удивительно.
Впрочем, Алира могла быть и другой – избалованной вниманием капризной красавицей, enfant terrible, играючи разбивающей чужие сердца, с кокетливым смешком провоцирующей дуэли, мечтающей о высоком положении и определенном влиянии. Могла бы быть наследницей богатого рода, единственной дочерью вдовствующего герцога, не желающей слишком рано улетать из родного гнезда, где все служило ей одной и предупреждало все ее капризы и желания.
Оставалось только гадать, обольстил ли ее Влад посулами и сладкими речами или же очаровал с помощью своей потусторонней силы, но теперь эта белая, почти прозрачная кожа и глубокие глаза никогда не увидят дневного света, а если он не сумеет исполнить свою миссию, то и душа ее навеки останется проклята.
Гэбриэл даже на миг посочувствовал Алире. Не надо было быть гением, чтобы знать – не о таком она мечтала, когда впервые встретила Дракулу. Ни одна девушка не стала бы желать подобной участи… во всяком случае, на это наделись церковь и сам Ван Хельсинг.
- Прошу простить мою неловкость, мне нечасто доводится танцевать, особенно со столь прелестным созданием, - извинился он, играя роль нелюдимого, но хорошо воспитанного дворянина не слишком знатного рода. Пожалуй, только нечеловеческие способности Алиры спасли ее платье и туфли от неуклюжих па Гэбриэла.
Отредактировано Gabriel Van Helsing (2014-12-05 13:15:11)
Даже несмотря на то, что Алира кокетливо отводила взгляд, избегая чрезмерно твёрдого мужского варианта «глаза в глаза», она знала, что сейчас мужчина пристально её изучает. О, она вовсе не недооценивала Ван Хельсинга, и прекрасно понимала, что не только она сама распознала скрывавшегося под чёрной бархатной маской гостя, но и он никоим образом не заблуждается относительно личности стоящей перед ним женщины.
- Не слишком любите балы? – длинные ресницы порхнули подобно крыльям бабочки, когда Алира одарила мужчину взглядом глубоких и манящих глаз нереального фиалкового оттенка. Одна из особенностей вампиров – крайне приятная для женщин – неповторимый цвет радужки. - И однако же вы пришли.., - с обворожительной улыбкой констатировала она, легонько помахивая веером, отчего рыжий локон на шее качнулся. Спрашивать, зачем этот безумец заявился на бал вампиров, для которых он был желанной едой, не было смысла. В руках Дракулы оказалась Анна, а насколько Алира знала, Ван Хельсинг дорожил этой цыганской принцессой. Справедливости ради, стоит отметить, что Анна действительно была красивой и привлекательной, так что неудивительно, что охотник пленился ею.
- И кому же вы назначили здесь встречу, позвольте полюбопытствовать? – светская беседа, ни о чём конкретном и обо всё разом. За спиной кружатся пары, зал полон людей, но никто из присутствующих не отразится в зеркалах, если вы, интереса ради, решите в них заглянуть. Никто, кроме брюнетки в алом платье и мужчины, с которым сейчас любезничала Алира. Чарующее зрелище!
Музыка на мгновение затихла и, когда оркестр заиграл снова, на смену бравурному вальсу пришла более медленная и романтичная мелодия. Приглашение на танец пришлось как нельзя кстати.
- С удовольствием! – лёгкий ответный кивок, и вот уже рука Алиры, затянутая в чёрный атлас перчатки, оказывается в ладони кавалера, а его рука уверенно обхватывает её тонкий стан.
Танцор из Ван Хельсинга оказался так себе. Было видно, что упражнялся он недостаточно, и вальс не даётся ему так легко, как Алире. И всё же танец с этим мужчиной волновал рыжеволосую кокетку. Этакая смесь власти, оттого что Ван Хельсинг находится в её владениях и вряд ли посмеет причинить ей вред, и беззащитности, если он вдруг всё же решится довести начатое до конца и убить последнюю оставшуюся на этом свете Невесту. К тому же, ей кружил голову его запах – запах маскулинности, аромат живого человека, в жилах которого течёт горячая кровь, а сердце ещё способно биться, в то время как её собственное уже давным-давно остановилось.
- А вы, оказывается, можете быть галантным! – с усмешкой заметила Алира, когда Ван Хельсинг рассыпался в извинениях по поводу своей неуклюжести. – Подумать только, охотник на вампиров любезничает с вампиршей. Воистину, этот вечер полон сюрпризов!
Вальс кружил их по залу, унося за собой в неземной мир музыки. Со всех сторон раздавался шелест дорогих тканей женских платьев и стук каблучков по полу, мелькали разнообразные наряды и расписные маски. Карнавал был в разгаре. И если бы вампиры с окаменевшими сердцами не были столь бледны, их кровь сейчас бы наверняка бурлила от возбуждения.
- Вы здесь… один… не слишком разумно, вы не находите? – сократив расстояние между ними, нараспев произнесла Алира. - Или вы любите рисковать? – её рука с предплечья Ван Хельсинга скользнула вверх и замерла на шее. Моветон в людском обществе и вполне допустимый жест здесь, на балу вампиров. Большим пальцем левой руки она ласково поглаживала затылок мужчины, гипнотизируя его своими дивными глазами. Этакий вызов, бег по острию ножа.
Кто бы мог подумать, что одна-единственная вампирша способна вывести из себя знаменитого Ван Хельсинга, о котором досужие обыватели судачат в ночную пору, мол – сердце у него из камня, а то и вовсе нет его.
Гэбриэл вот давно уже не чувствовал в себе такого горячего желания положить ладонь на хрупкую, точеную шейку и медленно сжать, чувствуя, как сокращается под ней горло, как хрустят суставы и трещат позвонки. Откуда-то он точно знал, каково это – когда чужое тело конвульсивно бьется в руках, а острые ноготки царапают жестокую руку, сперва до самого мяса, а потом все слабее и слабее, пока, наконец, пальцы не разожмутся бессильно, а тело не осядет безжизненным сосудом под ноги, бездыханное и неподвижное. Наверное, когда-то давно, в том самом «прежде», которое было скрыто от него пеленой вязкого тумана, ему уже доводилось убивать таким образом – разум забыл, но тело помнит.
И вот это самое тело сейчас едва сдерживалось, чтобы не перехватить узкое запястье в болезненном заломе, не повернуть резким жестом, прижимая спиной к груди, и не вонзить что-то, хотя бы отдаленно напоминающее серебряный кол, прямо в ложбинку, уходящую вниз, под жесткую ткань корсета, пока Алира не успела сменить ипостась.
Нельзя.
Как бы ни корежило внутри зверя от ощущения чужой руки на шее (дикие звери не любят ошейники, и хозяйская рука на холке им ни к чему), у Алиры явно были какие-то свои причины, по которым она подошла к Гэбриэлу, а не поспешила уведомить хозяина о прибытии гостя.
- Меня пригласил один… давний друг – по крайней мере, он так утверждает. Но что-то я не припоминаю, чтобы был ему представлен до нашей прошлой встречи, - кажется, рывок вышел чуть грубее, чем следовало бы, девушку едва ли не швырнуло обратно в руки Ван Хельсинга после очередного реверанса. В груди что-то отозвалось удовлетворенным ворчанием, горячий гнев, собравшийся клубком под горлом, чуть поутих. Пора было взять себя в руки. – А Вы, любезная сударыня, задаете довольно странные вопросы для той, что передавала приглашение. Или Вам уже наскучила компания Вашего господина? Хотя я бы поставил на то, что все как раз наоборот…
Еще одна распространенная ошибка: привыкшие к тому, что Гэбриэл старается не ввязываться в перепалки и споры, почему-то полагают, что он не способен на словесную пикировку. Но есть большая разница между тем, чтобы стараться не настраивать против себя и без того испуганных монстрами людей, и тем, чтобы не иметь в запасе достаточно яда и цинизма для колкого ответа.
Дракула, похоже, и впрямь подустал от общества своей рыжеволосой пассии. Зачем держать в руках давно наскучившую безделушку, если новая игрушка манит куда сильнее и скрывает больше тайн? Анна, видимо, была одурманена, такой покладистой она на памяти Гэбриэла не была никогда, даже спала беспокойно, постоянно хмурилась, под сомкнутыми веками тревожно бегали глаза. Эта женщина просто не умела быть спокойной, видимо, от предков ей досталась не только сделка Валерия Старшего, но и горячая кровь.
У Алиры кровь давно остыла, и кожа, сквозь которую просвечивали синие венки, как прожилки в мраморе, обжигала холодом жесткую шершавую ладонь сквозь зеленый шелк. В свое время она наверняка разбила не одно сердце, вот только Ван Хельсинг, сколько себя помнил, жил среди монахов, и некоторые их устои стали для него чем-то привычным и естественным. Святой Орден как-то не располагал к тому, чтобы волочиться за каждой юбкой, тут успеть бы поймать и убить очередную тварь.
При такой жизни то, что он странным образом привязался к Анне, было скорее удивительно, чем закономерно. Хотя, справедливости ради стоило отметить, что не каждой женщине достанет отваги направить запряженную двойкой лошадей карету через пропасть, а об охоте на Дракулу длиною в жизнь вообще стоило умолчать.
- Так какой же Вам интерес в моем обществе? Я не отличаюсь изяществом манер, миледи Алира, - вопрос немаловажный, и ответ на него стоил бы потраченного времени. Гэбриэл покосился на ярко-алое пятно платья, обтягивающее до боли знакомый силуэт. – Хотите разозлить вашего хозяина? Заставить ревновать? Напрасно – он слишком увлечен новым партнером для танцев… если вообще способен испытывать чувства. Мне всегда был до крайности интересен этот вопрос. Может, Вы удовлетворите мое любопытство, миледи? Вы помните, каково это – чувствовать?
Хорошо, что они с Карлом разделились. Кто-то мог бы обвинить ватиканского гения в трусости, но Гэбриэл не видел в этом смысла - Карл был рационален, он прекрасно понимал, что вряд ли смог бы чем-то помочь, завяжись здесь бой, а Ван Хельсинг не смог бы одновременно защищать его и освободить Анну. Зато сейчас охотник мог надеяться на его смекалку, мелкий шкодник, подкладывающий свинью в самый неудобный момент, из Карла был знатный, авось и вампирам достанется от его светлого гения.
Отредактировано Gabriel Van Helsing (2014-12-05 17:58:52)
Ровный и невозмутимый взгляд карих глаз перестал быть таковым аккурат в тот момент, как Алира водворила свою кисть на затылок мужчины. О, он наверняка понимал, что значит этот хозяйский жест, и несомненно, был взбешён такой вольностью со стороны Невесты Дракулы, хотя изо всех сил старался держать себя в руках. Вот только движения его стали более резкими и грубыми, так что Алире пришлось применить все свои навыки балансировки, чтобы в очередном повороте устоять на ногах. А её рука, покоившаяся на шее Ван Хельсинга, лишь крепче сжала её. Надо же бедной хрупкой барышне за что-то держаться!
- Вас нервирует моя рука на вашей шее… Почему? – с наигранной наивностью поинтересовалась рыжеволосая женщина. – Сказывается длительное пребывание в монастыре или вас пугает моя принадлежность к вампирской расе?
Ей нравилось дразнить его, нравилось наблюдать за его реакцией, эта игра определённо привносила нотку остроты и опасности во всеобщее веселье вечера. Сильный, мужественный, сексуальный - он мог бы стать идеальной игрушкой! Но увы, Дракула вряд ли бы согласился преподнести ей такой подарок. Какая печаль, право дело!
Взгляд Ван Хельсинга, до этого сосредоточенный на партнерше по танцу, внезапно переметнулся поверх её плеча куда-то в зал. Алире не составило труда догадаться, что же именно, а точнее кто, вызвал столь неподдельный интерес бравого охотника. Подтверждение своим догадкам она получила практически сразу же, когда на следующем па оказалась лицом к залу и воочию сумела лицезреть Анну в цепком объятии Дракулы. Околдованная вампиром, цыганская принцесса покорно следовала за ним в танце, всецело отдаваясь его умелому ведению, и даже не предпринимая попыток высвободиться. Ну что тут скажешь, Граф умел очаровывать, повелевать и порабощать.
- О, чувства – это удел слабых, - в ответ на «шпильку» Ван Хельсинга, улыбнулась рыжеволосая красавица. – Когда живёшь на этом свете уже не первый век, перестаёшь относиться к ним так серьёзно, как простые смертные. Так или иначе, а твой любовник покинет тебя… Умрёт, состарится – не важно, главное, что вы всё равно недолго пробудете вместе.
И хотя слова её звучали небрежно, где-то глубоко груди отчаянно защемило что-то, что некогда было живым человеческим сердцем, способным любить, сопереживать, болеть и разрываться на части от горя. Воспоминания! Пожалуй, это было самым неприятным в её вампирской жизни – возможность сравнивать то, что было раньше, и то, что есть сейчас, и осознавать, что какая-то значимая часть её самой утеряна безвозвратно.
Очередной взрыв музыки снова заставил их повернуться, и теперь они с Ван Хельсингом могли оба наблюдать за животрепещущей картиной соблазнения коварным Дракулой святоши Анны.
- Кто бы говорил о ревности.., - ехидно пропела Алира, наблюдая за тем, как Дракула, развернув Анну к себе спиной, ласкает губами её ушко и шепчет что-то, отчего грудь брюнетки нервно вздымается, а рот приоткрывается в порывистом вдохе. - Вы правы, он очень увлечён. Но если вы не заметили, она увлечена не менее. Как полагаете, о ком она сейчас думает? Явно не о вас, милый Гэбриэл. Но я могу помочь вам вернуть вашу Анну, если вы поможете мне, - чуть склонив голову набок, вампирша многозначительно посмотрела на мужчину. Ну что, беспощадный охотник, готов ли ты ради своей ненаглядной принцессы пойти на сделку с заклятым врагом? Или чувство долго пересилит зов сердца?
Гэбриэл мог бы поспорить о том, что не стоит путать ревность с заботой - в отличие от Алиры, которая вряд ли могла причинить вред Дракуле, сам вампир мог навредить Анне, и выпускать их из поля зрения лишний раз было чревато. Не факт, что охотник успел бы помочь ей, случись что опасное, но не видеть Анну было еще тревожнее, чем наблюдать, как Дракула вертит ее, словно марионетку. Так, по меньшей мере, Ван Хельсинг будет знать, в какой именно момент все пошло не так.
Однако спорить с... нет, не вампиром - с женщиной! Помилуйте от такой участи, это дело столь же бесполезное, сколь и утомительное. Лаконичная и жесткая Анна вряд ли могла служить образцом женственности, несмотря на всю свою привлекательность, она не пыталась испробовать на окружающих какие-то особые женские штучки, поэтому разговаривать с ней было куда проще, чем с остальными представительницами женского племени.
Алира была из породы тех женщин, от которых стоило держаться подальше всякому, кто не мог ручаться за свою силу воли. Она ни на секунду не переставала кокетничать, жеманничать и флиртовать даже со злейшим врагом, все эти мелкие, но действенные приемчики окутывали ее непроницаемым коконом так, что невозможно было понять, что у нее на уме. Пожалуй, где-то там, в своей человеческой жизни, она могла бы охмурить любого и получить все, чего желала, если бы ей не встретился Дракула. В глубоких глазах проглядывала беда горючая, краешек бездны в белоснежных искрах ехидного смеха - кое-кто здесь забавлялся на славу, и быть объектом этих забав было не слишком приятно.
Гэбриел пропустил мимо ушей выпад в сторону того места, которое он привык считать чем-то вроде дома, перехватил узкую ладонь, почти насильно снимая со своего затылка, и заставил партнершу развернуться и прижаться к нему спиной, невольно копируя не менее примечательный танец в глубине зала и едва касаясь губами изящного ушка.
- Видите вот ту парочку, что направилась к укромному местечку в дальнем конце зала? Ту самую, в которой дама забыла поправить корсаж, поскольку в ближайшее время он ей не понадобится, - тихо спросил он, чуть прищурившись. - Вот они увлечены, а Анна всего лишь одурманена. Разумеется, она не думает обо мне - она думает только о том, как вырваться из-под власти Вашего хозяина, чтобы покончить с ним раз и навсегда. Ни о чем другом ей думать и не стоит.
Снова разворот, опять лицом к лицу, двигаясь в такт музыке. Странное дело - стоило только забыть о танце, как движения стали получаться сами собой. То, чего отец-настоятель не смог добиться на протяжении нескольких лет, Алира добилась за неполные четверть часа насмешек и издевательств. Не вампирша, а Фауст в юбке - сила, что вечно жаждет зла, но совершает благо. Как иронично.
- За последние сутки Вы делаете мне уже второе предложение, - не то, чтобы Гэбриэл намеревался уколоть собеседницу нарочитым сарказмом, эти нотки проскользнули в его голосе сами собой. - Ваша настойчивость интригует, еще немного - и я начну опасаться за свою честь. И что же Вы желаете на этот раз - голову пророка в обмен на танец, святые мощи, Святой Грааль? Или что-то более прозаичное, например, звезду с неба?
Как ни странно, но он готов был выслушать Алиру. Сейчас любой предлог был хорош, чтобы потянуть время и выждать удобный момент, чтобы вырвать Анну из рук Дракулы, и что бы ни двигало последней Невестой, ее предложение стоило выслушать. Может статься, что принцип "против кого дружим" работал и с монстрами, хотя до этого момента монстры предпочитали дружить не с Ван Хельсингом, а против него. Что ж, Карл часто говорил, что ему стоит попробовать в этой жизни что-то новое, так почему бы не попробовать прямо сейчас?
Отредактировано Gabriel Van Helsing (2014-12-06 02:24:10)
Как бы Ван Хельсинг ни старался сохранять невозмутимость и делать вид, что провокации Алиры его никоим образом не задевают, но долго терпеть её ладонь на своём затылке он не мог. Особенно, когда обладательница этой самой ладони то и дело норовила ужалить его своими насмешками и вывести из себя. Неудивительно, что в какой-то момент его рука, покоившаяся на её талии, покинула своё пристанище и, довольно жёстко сжав левую кисть женщины, решительно убрала её. Не давая спуску обольстительной вампирше, Гэбриэл, скопировав позу Анны и Дракулы, над которой мгновением ранее потешалась Алира, развернул её спиной к себе. Ощущать противника позади себя, да ещё и находиться при этом в его пусть и бережных, но стальных объятиях, было неприятно и довольно рискованно. И хотя Алира по натуре своей была авантюристкой, в данном случае, ей хотелось как можно скорее снова оказаться лицом к лицу с Ван Хельсингом. Кто знает, не припасён ли у него для неё серебряный кинжал? Было бы крайне прискорбно и не эстетично обратиться в прах прямо посреди бала, да и ещё и под такую дивную музыку!
- О, да, эту парочку ждут сладострастные минуты взаимных ласк и наслаждения! – повернув голову к Ван Хельсингу, чтобы он мог слышать её, с энтузиазмом откликнулась Алира. – А как давно вы сами испытывали нечто подобное, Гэбриэл? Как давно ваши руки ласкали обнажённое и податливое тело женщины, а её нежные губы покрывали жаркими поцелуями ваше? – Их лица были так близки, что прядь волос Ван Хельсинга щекотала ей щёку, а горячее дыхание опаляло скулу. Самый подходящий момент, чтобы поговорить на интимные темы, вы не находите? – Вы заблуждаетесь, если считаете, что Анна сейчас думает о том, как бы ей вырваться. Вы не знаете, на что способен Дракула! Одурманенный им человек, жаждет исполнить его волю. И даже если разум его попытается сопротивляться, он ничего не может с этим поделать.
Очередной разворот - и они снова оказываются лицом к лицу. Несмотря на прекрасную возможность расправиться с Невестой Дракулы, Ван Хельсинг ею не воспользовался. Ну что ж, он заслужил поощрение – левая рука женщины мягко ложится на предплечье мужчины.
- Пожалуй, в другой ситуации, вам и впрямь стоило бы опасаться за свою честь, - томно глядя на Ван Хельсинга, кокетливо улыбается Алира. Бытие вампиром сделало её более раскованной, и ей гораздо проще признавать свои желания, нежели людям, которые отчаянно стараются скрыть их не только от объекта, но и от себя самих. И если бы Ван Хельсинг не был охотником, помешанным на очищении земли от сверхъестественных существ и молчаливо сохнущим по цыганской принцессе, она могла бы подарить ему несколько незабываемых ночей. - Но сегодня мне нужны не вы, - с оттенком печали добавляет она. – Раскрою карты: вы были правы, когда сказали, что Дракула охладел ко мне. С этим я уже смирилась, - пресекая любые возможные комментарии, поспешно произносит рыжеволосая вампирша. – Но теперь он решил завести новую невесту, и выбор его пал на Анну, а это меня совсем не устраивает. И если вы хотите помешать Графу обратить Анну в вампира, я могу вам в этом помочь. Видите ли, Дракула – собственник, и никогда не потерпит, чтобы то, что он считает своим, оказалось в руках кого-то другого. Вы понимаете, к чему я клоню? – впервые за вечер она позволила себе посмотреть на Ван Хельсинга в упор. Во взгляде её, до этого источавшем кокетство и соблазн, теперь читалась суровая решимость и вызов. Она бы с радостью разделалась с Анной, разорвав ей глотку и медленно, жестоко высосав из неё всю кровь до последней капли, но Дракула запретил ей вредить последней из рода Валериусов. Приказ хозяина словно связал её по рукам и ногам, и Алире оставалось лишь молча кипеть от злости. И вот теперь ей представилась чудесная возможность воплотить свои мечты в реальность при помощи Ван Хельсинга.
Отредактировано Aleera (2015-01-14 14:45:54)
Гэбриэл невольно сжал зубы, желваки на миг проступили на скулах.
Для него оставалась загадкой, насколько сильна в Алире тяга к рискованным авантюрам – загадкой, которую он не желал разгадывать ни при каких обстоятельствах. Казалось, она просто забавляется, наслаждается риском, затрагивая темы, которые при иных обстоятельствах только укрепили бы его решимость разделаться с ней здесь и сейчас, не сходя с места. Он бы так и поступил, если бы не Анна, которую нужно было во что бы то ни стало вытащить отсюда.
Не было у него за душой никакого «как давно», а если и было – он не помнил об этом. Может статься, где-то далеко у него когда-то была возлюбленная, даже невеста… если бы монахи нашли на его пальце обручальное кольцо, он мог бы считать, что даже жена, но такие свидетельства слуги Божии не стали бы скрывать. Так что никаких жен и детей, только нечто эфемерное, чего, возможно, даже не было. Кто знает, почему Гэбриэл вообще лишился памяти и что с ним было до Ватикана?
И слова Алиры, вместо того, чтобы разозлить его своей бесцеремонностью, разозлили его совершенно иным способом – холодной яростью прирученного церковью пса, которому лишний раз кивнули головой на конуру в монастырском дворе и похлопали по холке, невзирая на оскаленные клыки. Ван Хельсинг бы попытался бунтовать, даже против церкви, его еретические речи уже давно стали притчей во языцех, но было нечто, что держало его понадежнее любой цепи. Кроме этой веры, кроме Ватикана и его постоянных миссий, кроме борьбы с чудовищами и монстрами – у Гэбриэла не было ничего, кроме этого. Ему не за что было держаться и не во что верить, кроме как в то, что он делает предназначенное ему Господом.
Краткий экскурс в особенности вампирского гипноза не добавил ему спокойствия, хотя с какой-то стороны это было даже выгодно – пообщаться с, так сказать, непосредственным носителем столь впечатляющих возможностей. Надо будет при случае сказать об этом Карлу, пусть внесет в манускрипты. Чем больше сведений об этих существах будет у Ватикана, тем больше шансов с ними расправиться, здесь или на другом уголке земли.
- Вашему господину не мешало бы поработать над своими возможностями – не вижу в Вас особого желания во всем ему угодить, - парировал Гэбриэл, увлекая партнершу в дальний конец зала.
«Значит, перемирие? Временное, разумеется, ведь я не оставлю попыток покончить с Дракулой, а Алира не может не знать, что со смертью своего хозяина погибнет и она. С какой-то стороны ей было бы выгоднее позволить Дракуле сделать Анну вампиром, но нет ничего святого для оскорбленной женщины, женщины, которой пренебрегли! Видимо, даже вампирам присуще нечто человеческое…»
Сделка была по меньшей мере не убыточной – для самого Ван Хельсинга, разумеется. Он рисковал не больше, чем когда ступил в эти стены с твердым намерением спасти Анну. Зато он мог избавиться как минимум от одной крайне обременительной проблемы, и даже в какой-то степени заручиться ее помощью, потому что в его случае лучшей помощью могло быть только одно – не мешать ему.
- Значит, перемирие, - утвердился в своей догадке Гэбриэл. – До конца дня, я так понимаю. Вы меня удивляете, миледи – к чему такие сложности? Есть способы и менее рискованные, чем невмешательство. Или Вам доставляет удовольствие мысль о том, что это будет сделано именно моими руками?
Отредактировано Gabriel Van Helsing (2014-12-19 10:28:11)
Ван Хельсингу явно была не по душе мысль о том, что Анна находится в полной власти жестокого вампира, не знающего слова «нет» и всегда добивающегося своей цели. Рыжеволосая женщина остро ощущала это: когда человек нервничает или злится, его кожа начинает источать особый запах, кровь быстрее бежит по венам. К тому же объятие, в которое заключил её кавалер во время танца, на какое-то мгновение стало более крепким, что лишь утвердило Алиру в её догадках. И всё же, несмотря на это, он упорно продолжал игнорировать её насмешки и колкие замечания относительно своего целибата. Интересно, это табу возложено на него церковью или является его собственным выбором? И если второе, то чем вызвано такое ярое отвержение плотских радостей? Алире, которая всегда стремилась жить полной жизнью, наслаждаясь каждым её моментом, которая всегда жаждала новых открытий и полноты чувств, была непонятна философия Ван Хельсинга, и оттого мужчина интриговал её. Дракула в этом плане был ей ближе, наверное, именно поэтому она и увлеклась им: у них были схожие взгляды на жизнь и мироздание, оба были натурами страстными и увлекающимися. Сдержанный Ван Хельсинг же являл собой полную противоположность Графу.
- О, мы давно уже перешагнули тот рубеж, когда кто-то должен был кому-то угождать. Как я уже сказала, у Графа появилась новая цель, а значит, я в некотором роде свободна от своих обязательств перед ним, - лукаво улыбнулась Алира. Что-то подсказывало ей, что задуманная интрига имеет все шансы на своё осуществление. А обсуждение дальнейших планов под дивную музыку было вдвойне приятно. К тому же Ван Хельсинг, поначалу скованный и немного неуклюжий, теперь танцевал вполне приемлемо, так что танец даже начал доставлять удовольствие его искушённой в этой науке партнёрше.
- Милый охотник, вы не перестаёте меня радовать своей сообразительностью, - похвалила его женщина. Вечер, начинавшийся так скучно и суливший не самый приятный финал для неё, начинал обретать радужные перспективы. Её рука в привычном жесте потянулась к его лицу, чтобы одобрительно погладить по щеке, но в паре сантиметров от него замерла. Ни к чему лишний раз драконить Ван Хельсинга и ставить под угрозу срыва их договорённость о перемирии. - У вас на плече было конфетти, - красиво вышла из положения вампирша, заботливо стряхивая мнимый бумажный кружочек с сюртука мужчины.
- И да, вы правы, как только вы с Анной покинете этот замок, нашему перемирию наступит конец. И если мы случайно столкнёмся где-нибудь, берегитесь, Гэбриэл! – аметистовые глаза обольстительницы хищно сверкнули. Оба прекрасно понимали, что им обоим на этом свете нет места, что противостояние будет продолжаться до тех пор, пока один из них не умрет.
- Признаться, мысль о том, что именно вы помешаете планам Дракулы и вырвете из его рук Анну, будоражит меня не меньше, чем сама возможность избавиться от очередной потенциальной Невесты, - в кои-то веки Алира была искренна. Уязвлённое самолюбие забытой женщины жаждало отмщения. – Надеюсь, я могу вам доверять? – на всякий случай уточнила она. Всё-таки было довольно опрометчиво доверять свою жизнь охотнику, цель существования которого как раз и заключается в уничтожении тебе подобных. – Поклянитесь именем своей Святой Церкви!
- А теперь перейдём к делу. У вас есть два варианта, чтобы отвлечь Дракулу от Анны и дать шанс своему прихвостню-монаху – да-да, я в курсе, что вы пришли сюда не один! – увести её отсюда. Первый вариант – заставить Графа ревновать, второй – поставить под угрозу жизнь его собственности, - говоря это, она поморщилась. Признавать, что ты – чья-то собственность, всегда неприятно, но увы, в их союзе с Дракулой всё обстояло именно так. – Выбирайте, Гэбриэл!
Отредактировано Aleera (2015-01-14 15:11:25)
Вы здесь » Once Upon a Time: Magic land » »ФЛЕШБЭК » "Бал вампиров"
|
|
|