Тёмный его помяни, - едко высказалась девушка сама про себя, в очередной раз пытаясь прикурить от барахлящей зажигалки. Стоит отдать должное, виновата в этом была не только техника, но и дрожащие руки, нервно дергающие колесико, и морось, обещающая обернуться хорошим дождем. Оливер застонала, зажав сигарету в уголке губ, запрокидывая голову назад и опустила руки. Сегодня был явно не её день и вся вселенная говорила ей об этом. Хотя, говорила, это мягко сказано. Кричала.
С чего все началось? С того, как они попали в Сторибрук или того, как здесь пало Заклятие? Или еще там, в ледяных чертогах Королевы? Девушка точно не могла определить эту точку не возврата, или мгновение, с которого все полетело к подметкам Тёмного. Она могла говорить только за то, что было сейчас, это помогало придерживаться хоть какого-то рассудка. Конено, могло быть и лучше, но жаловаться - это у Мор не в чести.
-Вам не холодно? - из бездны самокопания её вырвал голос случайного прохожего, который, по всей видимости, на всех парах спешил домой. Девушка леново перевела на него взгляд, явно не понимая, причину интереса. Только спустя пару мгновений до неё дошло, что мужчину наверное смутило распахнутое пальто и голое горло. Азазазель никогда о подобном не спрашивал. А еще он её не ждал в первом часу ночи, когда на улицу даже собаку не выставят - пожалеют. И не жалел, отчего-то златоручка была в этом уверена. Её в принципе никто не ждал, Олли давно осталась одна и виноватых в этом было не сыскать. А этого мужчину в твидовом костюме и клетчатом шарфе ждали. По такими людям сразу видно через призму добродетели - их интерес это в первую очередь любопытство. И дома их ждет любящая жонушка, собака, или и того хуже детишки-рябятишки. Ждут дома, где тепло и уютно. В её доме даже камин не разу затоплен не был.
- Да что вы знаете о холоде,- лениво ворочая губами произнесла она, переступая с ноги на ногу, когда незнакомец кажется уже хотел плюнуть на странную прохожую и пойти дальше своей дорогой. - У вас зажигалки не найдется?
- Найдется, только вы бросали бы это...- в голосе явно чувствовалась недовольство, но тем не менее мужчина снял перчатку и полез в карман за огнивом. В этом мире оно было такое забавное, даром что не магами придуманно. Галантно прикурил, пряча пламя за ладонью, Оливер наклонилась ближе, затягиваясь. На какое-то крошечное мгновение ей показалось, что и правда было холодно. Все это время. А сейчас ничего, словно не зажигалка это была, а кострище натуральное. Она отстранилась, выпуская струйку едкого дыма. Не это мы бросать надо. Совем не это
- Сами бы тоже, - уже вслух сказала она, запахивая пальто и шуточно отсалютовала, удаляясь прочь. Он не отвечал уже сутки, наступало время волноваться. С Каем всегда так, заиграется с очередной дурью и дурой, и все - поминай как звали. Нет, может быть ему и не было плевать на Олли, но он попросту забывал. О её существовании, о том, что на эту странную пластиковую коробочку, которую все здесь зовут телефоном, стоит отвечать, когда та трезвонит как бешеная 10 раз за час. Она снова затянулась и тут же выдохнула. Чувство тревоги стало уже настолько привычным, что оно никак не мешало уставшему и изнуренному организму желать спать. Спасали сигареты и кофе. Все-таки, здесь, в этом мире, они придумали достаточно много вещей для того, что бы скрасить одиночество. Кажется, к нему здесь относились как к болезни, серьезному недугу, с которым нужно справиться во что бы то ни стало. И день за днем сигареты и кофе, мы не умрем никогда - обещания мой профиль.
А она все никак не могла заснуть в пустом доме, доставшемся ей в наследство от тех, кого она даже и не знала.
Оливер докурила прямо у дверей больницы, отточенным движением отправив окурок в урну. Поежившись и поправив воротник пальто, она шагнула в болезненно светлое помещение. Здесь пахло кварцем, люминисцентыми лампами и ожиданием. И даже этот больничный чертог, зачастую перевалочный пункт от состояния жив до помер, был насквозь пропитан одиночеством. Даже здесь, в таком состоянии люди думают о близких.
А у Мор начиналась мигрень. В висках ныло и появилось легкое чувство тошноты, засосало под ложечкой. Ничего, если она не найдет здесь Фауста, то кде-то тут должны быть эти чудные кофейные ароматы. Главное, дотянуть до рассвета, там будет проще.
- Приёмное отделение..
- Фауст, Азазель Фауст. Скажите, он у вас? - после сигарет голос всегда становиться хриплым, скрежечет. Но ничего, это ненадолго. Стоит только разговориться.