Ночная больница встретит вас полумраком коридоров, тишиной палат, негромким цокотом каблуков трех медсестер, которые заведуют ей каждую ночь. Сегодняшняя ночь - одна из тех ночей, когда никаких происшествий не происходит, разве что, у одного из пациентов не случается приступ. Не смертельный, скорее даже, ожидаемый. Из-за этого Алира и Маришка остаются рядом с пациентами. Сегодня среда, сегодня Верона заполняет бумаги, чтобы потом отдать их Саре. Всё должно быть на своих местах,  и все эти бумажки - не исключение. Отчеты, отчеты, отчеты, истории болезни, отчеты о заказе хирургических инструментов, отчетов всегда слишком много. И никто из медсестер не любит их заполнять, предпочитая находиться с пациентами - с теми не настолько сложно, как кажется на первый взгляд. К каждому можно найти подход. Особенно, если вам самим это нужно. А им - троим - это нужно, как ничто другое, так как работа стала уже давным давно привычной. Редко, когда кто-то из них мог вспомнить, сколько они уже работают здесь. Дни терялись из-за проклятия. А женщины всё не менялись, всё не старели, оставаясь всё такими же. Время для них замерло уже давно. Время перестало иметь значение. Они нашли своё крыло здесь, в больнице, работая с многим кричащими героями книг и сказок. Франкенштейн, Джекил, Сара. Вот только, никто из них не помнил, кем они были. Просто люди, которые часто видят друг друга в больнице, которые передают друг другу смены, которые смотрят за одними и теми же пациентами, только в разное время суток. Были и еще люди, которые оказались связаны с больницей, например Влад Цепеш, который часто забирал с собой тех, кого уже не спасти. Сказать, что он чаще всего нагонял ужас на пациентов, значит, не сказать ничего. Его появления, они были незабываемы для всех. И, вроде бы, многих тянуло к этому человеку, но многое и отталкивало. Пациенты уже взяли в привычку вспоминать о том, что им нужно жить, когда случались такие встречи лицом к лицу. А медсестры, наоборот, только радовались - их отношения были более, чем теплыми. Влад довольно быстро завоевал их расположение.
-Добро пожаловать в больницу, сеньор Цепеш, - Верона отрывается от бумаг, которые заполняет, чтобы поприветствовать гостя. Сегодня летальных исходов в больнице не было и вчера тоже - это неделя выдалась вполне спокойной для них всех. Микели улыбается Цепешу, смотря на время. Три часа ночи, всего лишь, три часа ночи. Вот только гость больницы, кажется привык приходить к ним, когда ночь вступала в свои права. Странное совпадение. А еще итальянке хочется знать, зачем Цепеш пришел сюда, да и так поздно. Хотя, его работа, она во многом не оставляет за собой вопросов, давая сплошные ответы.
-Трупов в морге, пока что нет. Эта неделя выдалась бесконечно скучной на происшествия, - добавляет она, убирая отчеты в сторону. Работа, работа, еще раз работа. Это всегда слишком скучно, даже для того, кто привык к такому образу жизни.
-У Вас что-то случилось, раз Вы здесь? - ей интересно, конечно же, ей интересно, потому что ночь только началась, а полумрак и редко разрушаемая тишина немного надоели. Ночь началась - летучие мыши проснулись. Они стали людьми, но старые связи и жизнь, частично, остались в голове. Появление Влада Вероне понравилось, она отдаленно понимала, что рада его появлению здесь.

-Мы со всей собственной заботой постараемся, чтобы они жили, как можно дольше, - итальянка почти довольна, когда говорит об этом. Им нравится узнавать людей. Нравится узнавать их, каждого. Они не привязываются, просто смотрят за ними. Привязываться нельзя, потому что некоторые не выходят из стен больницы, только если в белом цвете, уже находясь далеко отсюда. Микели не так часто радуется таким выходам из стен, особенно, если это были дети. Наверное, прошлые странные страхи преобразились и здесь. Потеря детей, даже если они были чужими. Странное ощущение каждый раз из-за этого. Будто, что-то теряется, растворяясь как утренний туман. Чувства не были её каким-то ярким коньком - чаще всего вместо приятных эмоций всё застывало еще внутри. Человечность была, но были ли жизнь в этих чувствах, итальянка не знала, да и не хотела знать, когда каждый день накладывался друг на друга, вот и сейчас это было как-то не к месту.
-Скука никому не к лицу, - заключает Верона, делая жесть рукой. Скука никому не к лицу, только если вы не застыли на многие годы во времени. Хотя нет, в Трансильвании было сплошное веселье. Если бы она помнила об этом, то уже бы давно улыбалась от собственных воспоминаний, хотя и сейчас улыбалась, но по другой причине.
-Присаживайтесь, я налью вам кофе или чай, раз уж вы зашли к нам, в этот безумно скучный день, - если говорить о городском гробовщике, то он часто занимал долю внимания, кажется, всех ночных медсестер и в равном восприятии. Никто не ссорился, никто не дрался, им просто было интересно. Они что-то чувствовали. Необычная связь. Что-то в них было похожее. Что-то в них было привычное. Вечное. Микели не хочется сидеть одной, пока другие сестры занимаются больными. Скука съедает, вместе с бумагами. Они почти никому не нужны, но их надо было заполнять. Раз в пару недель, но надо было. Медсестра встает со стула, ненадолго водя шеей, та слегка затекла, но какая разница.
-Доктора будут рады, что вы все принесли и вовремя, - добавляет она, включая чайник. Ночь без кофе - это не ночь.

-Возвратят, они тоже не любят бумаги, а если и опоздают, то пришлют вам гонца, Влад,- Верона говорит спокойно, немного уходя в свои мысли. В больнице многое было связано с системой, а работа всегда обязывала четко понимать свои функции, расширять рабочий кругозор, помогая врачам. Им, кажется, нравилось это - уходить утром, зная, что ночью вы здесь одни. Наверное, только Франкенштейна можно было увидеть за работой каждый день, почти всегда. Его работа, похоже, стала этакой часть собственной мании. Микели понимала это чувство. Их трио довольно часто приходило в восторг, работая, работа оживляла их, заставляла радоваться. Странное человеческое чувство всегда теплилось где-то внутри. У них билось сердце, они были людьми, они не помнили о вечной жизни. Они были собственными очеловеченными призраками, которые не видели ничего плохого в этом постоянстве. Вспомни они о прошлом, то это был бы настоящий смех из-за собственной слабости долгое время. Истеричный смех, с какой-то мерзкой болью, которую нельзя было сдержать.
-Кофе, хорошо,- итальянка несильно кивает, разливая горячую воду по кружкам. Кофемашины в больнице нет, а вот обычный кофе есть и у врачей. Всяко лучше, чем из автомата с непонятными настройками - для техники Маришке, Вероне и Алире приходилось вызывать пару раз Эрика. Тот был не против, зная, что медсестры с техникой особо не дружат.
-Как мы познакомились? Мы познакомились здесь, когда пришли на работу. Потом сошлись характерами, стали больше общаться. Они стали для меня, как сестры. Так получилось. И так сыграл, это правда, случай, - брюнетка недолго задумывается, как такое получилось, но ответить на вопрос самой себе не смогла. Вместо этого только протянула кружку кофе, поставив свою себе на стол.
-Вам это так интересно, как мы стали работать вместе? - итальянка улыбается и немного весело от того, что у неё спрашивают о таком. Они, правда, слишком часто были вместе, понимали друг друга с полуслова, почти всё время приходили в одно и тоже время. Вот такая вот судьба, всегда быть вместе. Да и гробовщик на них странно влиял, на всех троих. Верона уважала его, как и других врачей. Но было что-то еще. Она не знала, что именно.