Эта ночь – тот самый рубеж, когда монстр выходит наружу. Когда не остается ничего, кроме желания безумного голода. Её глаза меняются – становятся слишком яркими, словно, приходит гнев, который пожирает изнутри.  Она голодна, из-за чего дрожат руки, когда она ходит вдоль больничных коек. Ей слышно, как стучит каждое сердце в больнице, ей слышен каждый вздох. Она слышит, как кровь течет по венам, это сводит с ума. Каждую секунду это сводит с ума, как наваждение заставляет остановиться, прислушаться. Её глаза меняются, становятся всё ярче. Люди спят здесь, но Верона держит себя в руках. Микели проверяет всех, а потом только выходит, прикрывая за собой дверь. Каждый раз, когда приходил голод, все ощущалось более резко. Эмоции, чужая жизнь, все те шорохи, которыми была наполнена больница. Верона посмотрела на Маришку, что сидела за столом – заполняла бумаги, пусть и не любила их. А потом подняла глаза, отложив бумаги. Им предстоял небольшой разговор, чтобы немного успокоить это внутри. Микели, будучи старшей, всегда сдерживалась, Маришка, будучи младшей, всегда поддерживала её, пусть и осуждала одновременно. Они выбрали путь для себя, это было важным для каждой. Алира сегодня не была  с ними – была в городе, этакий маленький выходной, чтобы дать ей передохнуть. Они так часто вместе, что каждая из них устает от этого общества. Граф стал меньше контролировать их, они начали сами выбирать что-то для себя. Ситуация изменилась, как и изменился мир вокруг них. Все стало слишком ярким.
-Выпей крови, я посмотрю за ними. Тебе нельзя терять лицо, а то Алира зарвется. Не люблю, когда она так делает, - голос Маришки совсем рядом, потому что "сестра" подошла к ней, оторвавшись от бумаг. Её глаза тоже горели необычным цветом, будто она хотела так поддержать часть своей семьи. Алира редко, когда могла смириться с тем, кто старше. Не привыкла, что кто-то имел больше возможности при жизни с Дракулой. Кажется, это было ревностью к неизвестному, желание к контролю, нежелание принимать, что кто-то стал вампиром и невестой раньше, чем она. Верону всегда это волновало меньше, чем что-либо, а сейчас это, вовсе, ушло на второй план.
-Маришка, - Микели говорит негромко, но с почти материнской нежностью в голосе. Она всегда была ближе к ней, стала еще большей любимицей, когда они вспомнили всё. Прошлая жизнь Маришки оборвалась слишком рано, из-за слов Вероны, которая хотела избавиться от Хельсинга как можно быстрее. Это изменило многое.
-Если ты съешь людей, то Виктор и Регина будут кричать на нас. И мне самой захочется их съесть, - но никто из них не будет нарушать правила, потому что им не хочется снова умирать. Это их самый большой страх - повторить всё по новой. Микели ощущает, что еще немного и убьет кого-нибудь из-за голода. Она видит улыбку Маришки, из-за чего не сомневается - никто не будет задавать вопросов. Верона выходит из приемной под звуки чужих сердец и шороха бумаг со скрипом ручки. Странная серенада уже привычных будней, без криков румын и мельтешения двергов, негромкого хрипа Игоря и шороха его шагов - это всё уже не преследовало их семью.
Итальянка открывает дверь холодильника, после чего берет пару пакетов крови. Ей не нужно много, когда питание не запрещено - всяко лучше разрешить, чем иметь потом дело с тремя голодными вампирами в больнице. Клыки вырастают, когда пакет с кровью становится раскрытым, а потом кровь ощущается во рту, наполняя жизнью. Медленно, приятно. Холодный и единственный напиток, который может радовать. Пара пакетов осушаются и только потом Верона слышит шорох, ощущает чужое присутствие. Она все еще не убирает клыки, не меняет глаза, перемещаясь по больнице. Звук близко, так что, Микели уже скоро "встречает" Малефисенту. Никого из них не предупредили об её появлении. Из-за этого желания убрать что-то лишнее не овладевает ею.
-Добро пожаловать в больницу, - немного странное приветствие, но, что поделать. Незваные гости в больнице не к добру, если это не пациенты. Особенно тогда, когда одна из них голодна и немного зла, потому что её оторвали от трапезы.

Чужаков в больнице мало кто любил, особенно ночью, пусть даже перед ней и был ветеринар. Лечат себе собак, котов, попугаев, прочую живность, а сотни лет назад это было всемирной дикостью. Вы еще скажите, что оборотню нужны прививки от какой-либо болезни или блох. Вас сгрызут и выплюнут, не оставив ничего. А декоративные виды, они были всегда не интересны. Когда она была живой, то дома жили кошки, были и конюшни, они были обязательны, чтобы перемещаться. А кошки ловили крыс в запасах продукции. Сейчас же это все было только чьим-то желанием, достаточно глупым желанием, чтобы держать дома какую-то живность. Она есть, за ней нужно ухаживать, но теперь нет никакой пользы. Одно сплошное развлечение и лишние траты. Еще и врачей этим животным назначают, хотя не могут вылечить самих себя во многие моменты. На это еще что-то, да выделяется из бюджета, потому что многим хочется и хочется. То, что животные не должны быть декоративными или совершенно слабыми, давно никого не волнует. Время изменилось. Так скажем, человеку из совершенно другого прошлого этого не понять. Если бы они с сестрами завели собак себе в угоду, то это были бы большие собаки, которые бы охраняли, которые бы ели мясо и могли разодрать плоть. Возможно, они бы натравили их на других обитателей, чтобы те не тревожили их утренний и дневной сны. Они бы кусались и не слышали врача. Для кого-то это было бы дикостью, а для них - наслаждением, которое создавалось каждый раз от картины крови и мяса. Безумие и животная ненависть. Они все хищники, они все ощущают, когда кровь приливает к голове и сознание отключается, оставляя инстинкты на первом месте. Это станет зрелищем, по которому многие из них скучали. Многие могут не оценить такое желание оставить собак и охранниками и волками. У них уже был ручной оборотень, который подчинялся Дракуле. Он был обязан графу этим. Вот и псы должны хозяевам. У всех есть обязанности и нет той надобности держать ручного зверька, не давая ему быть собой в своей природе. Как и вампиру нельзя думать о том, что людское должно преобладать в этом мире.
-Ночью не стоит ходить в больницу, разве наш добрый доктор не предупредил, что ночью здесь могут твориться странные вещи? Или же оставил вас в неведении, мисс Лилли? - Микели улыбается, ярко и приторно. А голос её слишком сладкий, чтобы быть счастливым. Она была увлечена кровью, да и эйфория никуда не исчезла, эйфория осталась в голове. Ей смешно также, как человеку выпившему слишком много кофе после двух смен подряд и одной бессонной ночи. Ветеринар казалась ей кем-то смешным, это был не интерес, просто что-то в её профессии заставляло Верону понимать, что это всё так изменилось. Теперь животные стали как дети, а детей стали воспитывать, как животных. Странная ирония жизни от бездетной матери. Её дети всегда рождались и умирали, не дав ей полюбить их до последнего мгновения. Возможно, из-за этого она и ценила пациентов. Ухаживала за ними, смотрела, пыталась не показывать, что не была человеком. А вот с ветеринаром можно и поделиться, что всё это фарс. Лишняя осторожность, когда ты ходишь тенью по коридорам ночной больницы.
-Это еда, для нас кровь - это еда. Доктор Вейл должен был сказать, что ночью здесь живут вампиры, я одна из них, - и в свое подтверждение Микели дает вырасти клыкам. Их здесь не так много. Но стоит же и людей попугать, чтобы те не приходили так просто в больницу. По коридорам итальянка гонять не будет, но рассказать, что может ждать, это можно.
-Бояться этого не стоит, но и не стоит попадаться в те моменты, когда мы голодны. Сердце слишком часто выдает эмоции человека или же не человека. От вас пахнет странно, не нормально, от остальных пахнет по-другому. И это не животные, - Верона немного щурится, словно вспоминая все запахи, что были в её жизни и не находит какого-то схожего.
-Вы же тоже не из этих мест? - женщина чуть сжимает пакет с кровью. Её нервирует, когда она не знает кого-то в этом городе, возможно, стоит спросить у хирурга кто еще может жить в Сторибруке. Да уж, загадка загадок от того, кто был перед ней. Они все не такие простые. Это может быть на руку, а может и нет. Всё зависит от диалога между ними.

-О вампирах многие слышали, это уже не удивительно в этом городке. Если есть оборотни, то будут и вампиры, - Верона поправляет волосы, после чего опускает глаза к пакетику крови. Они все выбрали разные способы утолять жажду - старшая невеста предпочла не трогать никого из живущих или использовать их слабости им во зло. Хотя нет, желание сделать как раньше было - подцепить человека, а потом впиться ему в шею. Вот  так просто и обыденно. Зато потом наступает настоящая эйфория, хочется наслаждаться этим всем. Отбирать чужую жизнь еще и еще. И это происходило, пока вампир не потеряла свою. Её смерть была крайне яркой, болезненной. Она запомнилась всем, особенно полным опустошением внутри. У неё отняли что-то внутри тогда. И Микели до сих пор злилась на то, что произошло, скорее на себя саму, потому что стоило ослушаться, зная, что к хорошему это не приведет. Маришки уже не было рядом, Алира тоже не сильно радовалась тому, что происходило. А их оборотень, кажется он ненавидел себя за всё, что делал, но не мог сделать ничего.
-Моё имя Малефисента, - Вероне не страшно, потому что в темноте она видит лучше, чем при свете. Всё видится с нужной точки, свет не ослепляет больше вампира. А потом появляются искры, но женщина смотрит на собеседницу. И ждет чего-то интересного, но все становится слишком тусклым после черно-белого мира. Чужая трансформация не пугала, скорее, Микели понимала каково это. У неё тоже была чудовищная натура, с бледной кожей, крыльями, клыками и длинными когтями. Этого было достаточно для того, чтобы принять чужую внешность. Рога показались ей даже интересными, нечасто можно увидеть женщину с ними. Хотя, может Верона просто не искала и есть в Сторибруке еще кто-то такой же. Отличный от других человек. Если этот облик пугал других, то что сказать о невестах и их Дракуле, которого любила каждая из них. Влад был чертовски страшен, когда менялся в более чудовищную ипостась, особенно, когда это происходило из-за его собственного гнева. Он был ночным кошмаром для всех, даже для собственных невест. Это было реальностью их жизни.
-Мне и не нужно рушить чужую тайну, это не придаст мне радости, - чужие тайны, это только их тайны. Микели научилась не лезть в них, пока работала в этом месте. Многие боятся, что что-то приключится с ними на операционном столе, что-то приключится из-за болезни. В этой больнице больше не с кем поговорить, кроме как с тремя медсестрами ночью. И они тоже все просят не рассказывать свои тайны, потому что боятся сами себя. Это бывает интересным, пытаться услышать все то, что говорят пациенты, слушать их, не отрываясь, благо вампиры могут сидеть и слушать часами. Да и никто не говорит, кто их лечит. Женщины спокойно скрывают тот внутренний инстинкт, связанный с желанием крови. Это всё происходит, словно, под дымкой реальности, мало кто запоминает, что Верона, Маришка и Алира могут держать кого с нечеловеческой силой. Многим кажется, что это обычный адреналин.
-Я провожу, у нас сейчас по новой разложены медикаменты. Так что, там муторно искать. А животных надолго оставлять нельзя, я права? - итальянка улыбается, все еще удерживая в руках заветный пакет крови - ей нужно будет выпить его, чтобы потом снова не "озвереть". Да и после чужого шоу, ей становится интересно, кто рассказал о вампирах... волшебнице?

Отредактировано Verona (2014-09-09 16:53:45)