Роскошный дом мистера и миссис Голд, конечно, место уютное и комфортное, вот только стоит только человеку остаться одному посреди всего этого великолепия, становится как-то не по себе, даже несколько страшно. Или просто одиноко? Да, возможно, дело лишь в том, что богатые интерьеры и тяжёлая атмосфера давят на психику. Но ко всему можно привыкнуть, правда? Эти неспокойные и смутные чувства пройдут со временем, по крайней мере, Белль на это очень надеется.
Стоял полдень. Большинство жителей Сторибрука уже отработали половину своего рабочего времени, в то время как Белль только что выпорхнула на улицу, плотно закрыв за собой дверь. Всё-таки сначала нужно было придать семейному гнёздышку приятный вид, и только потом выбегать на свежий воздух. А ещё, конечно же, приготовить мужу обед, покоящийся на дне корзинки, которую держала в руках молодая особа. Заботливо упакованный, горячий, он ещё не успел потерять свой ароматный запах.
"Кажется, ничего не забыла. Вперёд!"
Итак, Белль, тепло одетая (погода-то ветреная!) и излучающая свет по некоторым причинам, направилась в лавку, где так или иначе побывал каждый житель Сторибрука. По дороге оглядываясь по сторонам, замужняя дама то и дело ловила на себе любопытные взгляды. О, это было так непривычно!..
Сторибрук - маленький городок, и слухи здесь распространяются быстро. У людей цепкие взгляды, и они должны были приметить колечко на пальчике той самой "подружке Голда". Догадались ли? Неужели поняли, наконец, что Румпельштильцхен - очень добрый человек, заслуживающий любви и уважения без примеси страха и ненависти?
"И пусть его не заботит мнение других людей, я верю, что он перестал казаться им чудовищем".
Но вот молодая особа уже приблизилась к заветному месту и, замедлив шаг, подошла вплотную к лавке, после чего с улыбкой зашла внутрь, даже не подозревая, что звон колокольчика, встречающий её при прохождении сквозь дверной проём, уже раздался несколько минут назад.
-Ру... - не успев даже договорить любимое имя, замолчала, увидев незнакомую девушку. Немного растерянно окинув её взглядом, сделала шаг вперёд. И ещё. И ещё, пока не настигла посетительницу, которая просто места себе не находила, металась и даже трогала находящиеся здесь вещи. Стараясь обходиться без лишних жестов и слов, что могут только навредить, Белль легонько коснулась плеча незнакомки, но та не отреагировала. Тогда новоявленная жена владельца лавки, будучи не в состоянии просто стоять и смотреть, как кто-то по неизвестным ей причинам так нагло ведёт себя, схватила девушку за руки, останавливая её.
-Что-то случилось? - с неподдельным волнением задала такой простой вопрос молодая особа. Увидев, как взгляд незнакомки, который ещё секунду назад был чуть ли не бешеным, стал более спокойным и осознанным, тут же добавила, - Белль. Моё имя - Белль.

Отредактировано Belle (2014-05-19 19:22:41)

Вода. Вода. Ее найти будет куда проще, здесь точно должно быть что-то. Пока Венди пыталась сообразить, что ей делать дальше и где достать следующий элемент, так навязчиво засевший ее в голове, мысли бегали по голове, врезаясь друг в друга, сбивая с ног, поднимаясь и снова продолжая свой сумасшедший бег. И только Дарлинг пыталась собрать их, заставить утихомириться и присесть, ну хоть на минутку, как в голове раздавался чужой голос, который словно подгонял их, конечно, Венди прекрасно знала этот голос, и без труда узнала его владельца, она знала его так же хорошо, как и то, что здесь его быть не должно.
-Что-то случилось? Белль. Моё имя - Белль. Сквозь кутающую, дурманящую пелену, что уже настигла Дарлинг, пробился незнакомый, приятный и успокаивающий голос, он звучал взволнованно, но он будто бы прогнал все то, что такой навязчивой бабочкой билось у Венди в голове. Дарлинг уже вполне осознано взглянула на девушку, узнавая ее черты. Белль. Она смутно помнила ее, по неизвестным ей причинам, она не отправилась в Неверлэнд со всеми на поиски Генри, поэтому девушка понимала, что Белль вряд ли вспомнит ее.
-Я, я не знаю, - пробормотала Венди, - Мне нужен мистер Голд, он сможет помочь мне, пока не поздно, - уже куда увереннее заявила Дарлинг, и почему она так верила в силы Темного, хотя выбора у нее не было, если не поможет он, то не поможет уже никто, - Меня зовут Венди, Венди Дарлинг. В пространство вмешался еще одни голос, а взгляд Дарлинг стремительно перекочевал на Темного.
- Что-то присмотрели? Венди только сейчас вспомнила про Грааль, что нервно перебирала в руках, в голове словно промелькнула мысль о том, что ей просто необходима вода, и прямо сейчас, чтобы хоть как-то спугнуть этот поток, она решила говорить сама, пытаясь тем самым заглушить голос в голове, быть громче и сильнее его.
Я не знаю, что происходит, - собственный голос резал слух, - Я была в Лондоне, когда мой кулон перенес меня в Сторибрук, где я ожидала оказаться меньше всего. Я слышу голос и самое страшное, что я прекрасно знаю, кому он принадлежал, он как будто у меня в голове, но как такое возможно? Этого просто не может быть. Каждое слово давалось все сложнее, а голос внутри уже не говорил, и совсем не вкрадчиво нашептывал ей то, что было ему нужно, он уже кричал, казалось еще немного и голова разорвется на мелкие кусочки. Венди уже буквально вцепилась в Грааль до побелевших костяшек. Нет. Нет. Нет.
-Мне нужна вода, - выпалила Дарлинг, противоречиво мотая головой. Черт, как же глупо я сейчас должно быть выгляжу. Но ничего объяснить ни им, ни, тем более, себе она не могла. Слабо понимая, что нужно делать, а что нет, Дарлинг так  хотелось остановиться, просто сделать то, что он просит, сопротивляться становилось все невыносимее, вряд ли она еще долго сможет это выдержать, надо было что-то придумывать, пока не поздно, и если пока это всего лишь голос, кто знает, какую силу он сможет обрести даже в таком состоянии. Раз он смог добраться до нее, до Сторибрука, а теперь в его руках и Грааль, пусть и в переносном смысле, так что же помешает его двинуться дальше? Кажется, этот план он продумал даже слишком тщательно и если они не хотят дать этому свершиться, то им придется постараться, хотя Дарлинг и сама не знала, чего хотела. Возможно, он тоже заслуживает второго шанса, он не такой уж и плохой человек. «Белль. Моё имя – Белль». В голове, словно записанный на пленку, снова прозвучал голос Белль, вместе с воспоминанием, как именно он заставил, пусть и ненадолго, замолчать весь этот поток внутри.
-Белль, - Дарлинг еще раз, уже заранее, прокляла себя за свои глупые просьбы, - Вы не могли бы что-нибудь рассказать мне?

Отредактировано Wendy Darling (2014-05-20 11:26:15)

Тем временем от улыбки на лице Румпельштильцхена не осталось и следа. Во взгляде его супруги читалось такое же непонимание происходящего, как у него самого, однако стоило им встретиться глазами, как оно сменилось на красноречивое: «Ты должен ей помочь». Эта фраза буквально прозвучала у него над ухом, вызвав желание отмахнуться от нее как от назойливой мошки.
Прежде, чем давать такие обещания, необходимо разобраться, что к чему, ведь может статься, что и он, и Белль окажутся бессильны. Что тогда? Обман и ложные надежды? Разумеется, об этом Белль ни на секунду не задумалась.
Не говоря ни слова (миссис Голд его уже опередила), Румпельштильцхен пересек свой полутемный магазин и, заперев входную дверь, перевернул табличку с «Open» на «Closed». Посетители и любопытные тут были совершенно ни к чему. Вдобавок Румпельштильцхен убедился, что поблизости от Венди нет воды. Живой букет цветов в старинной вазе мог бы сослужить плохую службу. Только после этого он подошел к жене и гостье.
То, о чем она сказала - очень убедительно сказала, потому что настоящий страх подделать трудно, - называлось «Ossessione», одержимость. Белль, похоже, не осознавала (как не сознавала в Темном замке), что сию секунду подвергается опасности, поскольку не исключено, что сущность, находящаяся в Венди, может захватить контроль над телом. Румпельштильцхен мог побиться об заклад, что этот дух не будет дружелюбным.
- Что за голос? Ты сказала, что прекрасно знаешь, чей он, - мистер Голд смотрел в ее лицо. При этом взгляд ростовщика был странно пристальным, как будто он пытался заглянуть куда-то внутрь, сквозь тонкий слой ее чуть бледной кожи.
Если бы мисс Дарлинг повстречалась с ним глазами, то увидела бы золотистые пылинки, появлявшиеся и сейчас же затухавшие, как будто погружавшиеся в вязкую, густую темноту. Их становилось больше, больше – до тех пор, пока цвет глаз ростовщика не превратился в золотой. Магическое зрение. Способность, позволявшая увидеть суть вещей.
Невидимая нить тянулась от кулона (мистер Голд бы оценил его в пятнадцать долларов, не больше). Он увидел, что один ее конец крепился к украшению, ну а другой… как он и думал, связь была пропущена сквозь сердце. Это значило, что оборвать ее нельзя. Во всяком случае, не погубив при этом Венди. Ей наверняка бы не понравилась такая помощь, даже если бы она избавила ее от рабства или медленного угасания в живой темнице собственного тела.
«Ну, давай же, покажись», - подумал Голд, разглядывая искаженные черты ее лица. Он взял за нить и пару раз ее подергал, заставляя подселившуюся сущность проявиться.[AVA]http://storage6.static.itmages.ru/i/14/0614/h_1402779068_4043295_cfab55d86c.png[/AVA]

Отредактировано Rumpelstiltskin (2014-06-15 00:51:35)

Питер. Белль знакомо имя этого сказочного героя. Несколько месяцев назад, когда над Сторибруком в очередной раз нависла опасность, один не очень хороший Питер находился в эпицентре всех событий, кроме того, именно из-за этого человека Белль чуть было не осталась одна-одинешенька и с глубокой раной в сердце от потери любимого человека.
Конечно же, она испугалась, услышав это имя. Оно несёт в себе тревогу, оно даже звучит пугающе. Возвращение Пэна - очередная угроза спокойствию, очередная борьба со злом, которое никак не может найти покоя.
"Вновь подвергать Румпельштильцхена опасности - это слишком жестоко. Но кто, если не он, может остановить надвигающуюся бурю?"
Всё это время Белль оставалась молчаливым наблюдателем. Очевидно, что от неё сейчас не зависит ничего, и потому молодая особа никоим образом не подавала признаки своего присутствия в лавке антиквариата, и только встревоженный взгляд перебегает с дорогого мужчины на еле знакомую девушку.
Вдруг зазвонил телефон. Встрепенувшись, миссис Голд взглянула на дисплей и увидела: отец. Этот человек редко когда беспокоил Белль по пустякам, определенно, надо ответить сейчас, не перезвонить минутой позже, именно сейчас.
-Прошу прощения, - уже выбегая на улицу, произнесла Белль. Оказавшись снаружи, она прикрыла за собой дверь и приложила к уху трубку. Даже если на город надвигается страшная беда, семья должна оставаться на первом месте.
Прошло не более минуты, а женщина уже вернулась в лавку, ничего не спрашивая и ничего не сообщая, будто она и не уходила никуда. Вид у неё был относительно спокойный.

Тревога явственно висела в воздухе, нет, это все еще очень далеко от потрескивающего накала напряженной атмосферы, но что-то заставляет их всех чувствовать то, что никто из них пока не может увидеть своим зрением, и эта неизвестность и осознание, вместе они становились чем-то вязким, липким и ужасно неприятным на вкус, и это что-то уже прочно приклеилось к ним, словно оставив свой липкий след прямо на их силуэтах. Но вряд ли, кому-либо из присутствующих это было в радость. От этого хотелось избавиться, сбросить с себя и больше никогда не ощущать, но сначала нужно было потерпеть, разобраться и принять необходимые решения, и чем быстрее они это сделают, тем скорее Венди сможет слышать в голове только свои мысли, а по этому такому знакомому и привычному каждому  чувству она успела изрядно соскучиться. Белль вышла, чтобы ответь на звонок, радостные переливы колокольчика, совсем тихий звук открывающейся и закрывающейся двери и едва уловимый поток свежего Сторибрукского воздуха. В Лондоне таким не подышишь. Казалось, за пределами лавки царит совсем другой мир, который крутится, бежит и существует, когда у них же тут время совсем остановилось, потускнело, оно тянется огромным комом, тащит за собой кучу событий и несет очень много ответственности, когда же мимо летит что-то совершенно необузданное и вместе с этим затягивающей и приятное, так хочется броситься в него, чтобы оно захлестнуло тебя, но сейчас не время, совсем нет.
-Именно, каждый его заслуживает, каких бы дел в свое время не натворил, неужели Питер его не достоин? - Дарлинг даже немного нахмурилась, казалось бы, кому как не Румпельштицхену понимать это, и, конечно же, Белль, они оба не понаслышке знают об этом, тогда почему же один человек этого достоин, а другой неожиданно нет. Венди быстро вспомнила указания голоса  о медальоне, Граале и воде, все было так просто, неужели, всего три предмета могут вернуть человека к жизни? А где же красивые предания о том, как герои древности спускались под землю, искали, находили, но потом все все равно заканчивалось тем же, с чего и началось. Эти истории как бы намекали всем отчаявшимся смельчакам, вам не переиграть смерть, вам ее не перехитрить. Но, возможно, так было только тогда, а сейчас все по-другому? Так много людей, использующих магию, так что же может им помешать эксперементировать, искать и двигать законы магии, которые с каждым разом оказываются все более прочными, и все с большим треском ломаются.
-Нужно все соединить, только вместе все это даст нужный ему результат. Только вот хотим мы увидеть то, что получится или это и правда плохая затея и риск слишком велик?

Мистер Голд не разделял повальной моды на такой сомнительный аксессуар, как розовые, вплоть до цвета фуксии, очки, хотя и понимал ее причины. Он бы мог поговорить с мисс Дарлинг, кое-что ей объяснить, но не испытывал желания спускать ее на землю. Темный проповедник – это даже не смешно, поэтому он просто ей кивнул.
- По крайней мере, нужно вас разъединить, и чем скорее, тем лучше. Я успел прочувствовать, что значит жить с подобным хором в голове. Не самое приятное, но это поправимо. Белль сейчас вернется. Ну-ка, дай.
Он аккуратно, но не допуская возражений, взял у Венди кубок и отнес его на свой прилавок, а потом достал из ящика ключи от запертых витрин и выбрал нужный.
- Мы спасем тебя от Пэна, - с этими словами Румпельштильцхен сделал шаг к стеклянным полкам со старинными арабскими вещицами, открыл витрину и извлек изысканную бронзовую лампу с длинным носиком и вычурным рисунком. – Думаю, ты знаешь, что за магию положено платить, но в данном случае…
Супруги рядом не было, но Голд сказал бы это и при ней, тем более что с Белль он все равно хотел взять слово.
- Речь идет о нечужом мне человеке, так что плата будет символической. Кулон и, разумеется, молчание. Запомни: никому и никогда не говори об амулете, Питере и этом путешествии в наш город, или быть беде. О возвращении домой не беспокойся, я тебя доставлю, - ростовщик мгновение помедлил, - этим вечером.
Закрыв витрину, он вернулся за прилавок. Лампу мистер Голд поставил рядом с чашей и оперся о столешницу, невозмутимо ожидая, что ответит Венди, и когда вернется Белль с водой, необходимой для начала ритуала.
- Мы договорились?[AVA]http://storage6.static.itmages.ru/i/14/0614/h_1402779068_4043295_cfab55d86c.png[/AVA]

Отредактировано Rumpelstiltskin (2014-06-15 00:51:54)

Белль все слышала, и она осталась довольна. Никаких страшных тайн, ни слова о великой цене, которую придётся заплатить. Видимо, молодая особа ошиблась в своих суждениях.
"Хватит уже сидеть в тени," - стала себя подгонять женщина, уже безо всякой причины прячущаяся в подсобке.
И вот, недолго раздумывая, она потянула ручку двери на себя, перешагнула через дверной проем кладовой и вновь очутилась в выставочном зале. Кувшин (благо, он был небольших размеров) все это время оставался у неё в руке.
И да свершится ритуал!
Надо признать, за прошедшие годы Красавица успела привыкнуть к тому, что волшебство окружает ее повсюду, и она стала гораздо проще относится к магии. Но сейчас на душе было неспокойно. Это вам не чашку разбитую восстановить - призвать человека, утратившего физический облик, да не простого обывателя, а Питера Пэна!
"Румпель сдержит ситуацию под контролем. Безо всяких сомнений," - именно эти слова пришли на ум миссис Голд.
Все сомнения прочь!
Итак, первый элемент на месте, Белль принесла его. Но на этом ее действия закончились. Сейчас она просто держится в стороне и смотрит. Взгляд ее осторожен, но внимателен. В ее редких движениях можно увидеть скованность, будто что-то мешает вести себя более смело, однако нельзя и подумать о том, что женщина предпочла бы оказаться подальше от этого места, нет-нет, её глаза сверкают любопытством. Сейчас она напоминает кошку, что сидит, затаившись, и смотрит на неизвестное доселе существо, даже не думая приблизиться, но и не намереваясь уйти.

Отредактировано Belle (2014-06-11 17:47:50)

Когда Белль вошла в комнату, а вместе с ней и недостающий для совершения ритуала элемент, внутри все как-будто перевернулось, наполнилось непривычной, избыточной энергией, которую хотелось выплеснуть, оставалось совсем немного до того момента, когда Дарлинг сможет слышать у себя в голове только себя, а не кого-нибудь еще, а по этому она изрядно соскучилась. Все шло спокойно, никаких больших тайн, чрезмерного волнения, темной магии или еще чего похуже, все было обычно, мистер Голд знал, что делает, и в своих действиях был уверен, по крайней мере со стороны, как будто бы он каждый день вот так разделяет людей ритуалами, возвращая их с того света. Все это вселяло уверенность в Венди, не давая повода переживать о том, что что-то пойдет не так или о том, что это будет слишком дорогого стоить. Дарлинг, отойдя от полки, у которой она задержалась куда дольше, чем принято обычному покупателю, присматривающему что-либо, хотя она и покупателем то не была, села на стул, который Румпельштицхен выдвинул на середину, видимо, опасаясь, что Питер вернется оттуда не в самом лучшем расположении духа, хотя, это вряд ли бы защитило все те сокровища, что могли тут просто пылиться на полках, потому что они все были необычными, нет, это далеко не привычные нам монеты, бриллианты или золотые слитки, это все магия, это все истории, которые маг бережно хранил, пока они не сыграют свою роль,  а они, не сомневайтесь, ее сыграют. Дарлинг будто бы снова вернулась в утро, оно казалось таким далеким и совсем не сегодняшним, так же аккуратно расстегнув замочек, а кулон, в свою очередь, все так же скатился ей на колени. На этот раз, взяв его в руки, она не стала рассматривать и пытаться открыть, только отметила, что он уже не такой холодный, он чувствовал приближение Грааля и воды, и, по всей видимости, это заставляло его необоснованно менять свои физические свойства. Почему-то Венди вспомнила своего учителя физика из Лондонской школы. Если я расскажу об этом мистеру Грису, он меня на смех поднимет, видимо, его знания физики не так совершенны и совсем забывают о магии, а физика не задумывается о ней вовсе. Дарлинг опустила кулон в воду, сначала даже задерживая дыхание, но осознав, решила, что это очень глупо, пора покончить с чужим голосом в своей голове и отражением. Сейчас.

«Никогда не залезай в клетку из которой не сможешь выбраться».  Старая добрая мудрость имеющая множество вариаций в разные времена у разных народов. Именно она отличает истинных мастеров игры от случайных везунчиков и любителей. Он сделал ее своим жизненным кредо и, возможно именно благодаря ей снискал себе славу безнадежного труса. Или Питера Пэна, который никогда не проигрывает – как водится, все зависит от точки зрения и масс-медиа.

Но, как и у всего, была у нее обратная сторона. Скука. Смертельная занудная скукотища. Шлифование своих навыков еще кое-как забавляет на первой десятке тысяч партий, но чем дальше, тем слишком банальными и предсказуемыми становятся самые изощренные ходы оппонентов. И ты начинаешь расслабляться. Давать им фору – все больше и больше, лишь бы вернуть игре ее истинный азарт балансирования на грани, этот ни с чем несравнимый кайф когда в столкновении стихий выхватываешь победу за долю секунды до поражения. Да, это возвращает вкус жизни. Но и открывает тебя для смерти.

Так незаметно для себя происходит подмена, и однажды ты застукиваешь себя на том, как жажда победы преобразилась в поиск поражения.  В тот самый момент, когда уже слишком поздно рефлексировать – занятия, которое ты терпеть не мог, и остается только смотреть в глаза реальности, которую ты создал сам.

Питер Пэн хорошо знал людей и сразу распознал чувство на лице сына – тот сорт смертельной решимости, свойственный лишь камикадзе. Распознал – и отмахнулся, разочарование было слишком сильным. В его глазах Румпель уже был вышвырнут с игровой доски – настолько нелепо, как только он и умеет. Скрюченный и жалкий трус, словно и не было никакого Темного,  державшего в страхе весь волшебный мир, а был только хнычущий сопляк, не способный защитить себя, не говоря еще о ком-либо. Это злило. Выбешивало настолько, что отравляло вкус торжества которому уже, казалось, ничто не способно было помешать. И если прежде он не собирался никого убивать – шутка ли добровольно лишаться настолько занятных трофеев – то теперь все – в том числе и Сторибрук в качестве новой забавы – стремительно теряло всякий интерес. А на смену ему приходило желание раздавить это жалкое скорченное создание, уничтожить все и всех, кто был с ним связан, любое упоминание. И освободиться наконец.

Но Румпелю удалось удивить его напоследок. Сделать нечто такое, чего он от него не ожидал – или ожидал, но так давно, что устал ждать. Что будто отмотало время назад и заставило взглянуть на сына новым взглядом. Нет, это не вызвало раскаяния, но приглашение к новой жизни прозвучало совершенно искренне, словно теперь это действительно стало возможным.  И, может быть, в его последнем взгляде можно было заметить искорки отцовской гордости.

Ну, как бы там ни было, умирать – все равно занятие пренеприятнейшее. Питер предполагал это еще при жизни, а потому, следуя своему кредо, оставил для себя запасную путевку в жизнь, хотя и не думал, что доведется ею воспользоваться. Честно говоря – он сомневался, что вообще сработает, учитывая все то, что Дарлингам пришлось пережить по его милости. Воистину: душа женщины - потемки. В свое время с таким трудом доставленный Грааль, к счастью, тоже сохранился в лавке Румпеля – тот, похоже, и не сознавал владельцем какого артефакта ему довелось стать по «удачному стечению обстоятельств».  Последнему, как выяснилось, уже удалось вернуться с того света, хотя и дорогой ценой. В отличие от сына, у Пэна вопрос редко упирался в цену: для мошенника высшего класса она всегда была чем-то зыбким, необязательным. Но в случае с Граалем… Впрочем, выбора все равно не было. Ирония судьбы: когда-то Венди заявляла о своем желании узнать его поближе.  Едва ли она хотела его исполнения таким образом,  тем более, что такая близость была опасна для существования обоих. И время было на исходе.

И все же он заставил ее остановить руку за мгновение до того, как кулон погрузился бы в воду. Сомнений не было, хотя он и не знал, что ждет его по ту сторону небесной кромки. Не хватало только немного веры. Не привыкать. Он сосредоточился и позволил кулону упасть, сам ныряя в океан чистого света.
Сквозь Грааль.

Он не смог бы сказать сколько это длилось – мгновение или целую вечность, казалось, здесь эти категории были бессмысленны. Одно совершенное здесь и сейчас, присутствие, вне которого нет ничего. Свет окружал его со всех сторон, просвечивал все его существо насквозь, отстраненно изучал. Постепенно это ощущение сформировалось в «Них».

Кто ты?

Вопрос прозвучал ниоткуда, возможно, он сам задал его себе, даже не произнося вслух. И тем не менее вопрос требовал ответа. Он показался ему глупым, самоочевидным, и вместе с тем – невозможным. Он не смог бы ответить, даже если бы здесь существовали слова. «Они» настойчиво ждали.

Питер Пэн.

Конечно, он узнал этот голос, он сам и призвал его в свидетели. Феликс. Его первый и единственный помощник, преданный ему всей душой. Свет превратился в калейдоскоп образов, ярких и острых, полных опасного самозабвенного веселья Потерянных Мальчишек, завораживающей песни свирели Крысолова призывающих к себе тех, кого больше никто не ждет. Он продолжал верить в него, даже после того как Питер собственноручно раздавил его сердце. Потому что он – Пэн. Он их лидер и он заботится о них. «Они» соглашаются. В темной пещере в форме черепа среди осколков стекла и песка огненным светом загорается один из трех обелисков. Все всегда упирается в веру, не так ли?

Питер Пэн.

А в этом голосе звучит больше печали, нежели восторга, каким он был наполнен в первый раз. И все-таки образы показывают волшебного проводника в сказочный мир Неверленда, его хранителя и его душу – жестокую, но чарующую,  жадную, но отважную,  темную, но полную лунного света и даже теплых костров.  Венди. Ей всегда хотелось верить, что он лучше, чем он есть. И иногда ей даже удавалось убедить в этом его самого. Неверлэнд – несуществующий остров, сотканный из веры. Он сам стал ее частью – и также подвержен сильной вере. Может быть, именно потому он и запер Венди подальше от себя – не был готов принять такого себя. И снова  - «их» согласие и второй обелиск загорается спокойным синим огнем. Он почувствовал сильное желание заставить ее умолкнуть. Не было в нем ничего такого. Калейдоскоп образов загудел, словно возмущаясь, потемнел. Он уже догадывался, чей будет третий голос и часть его сопротивлялась этому изо всех сил.

Питер Пэн.

Отчаянный детский голос за спиной. Умоляющий вернуть его отца. Как можно вернуть того, кого никогда не существовало? Прости малыш, но иногда веры может не хватить. Совсем немного. В конце концов, нельзя же спасти всех. Он разворачивается, чтобы встретиться с ним взглядом, но упирается в горящие ненавистью глаза Тени, стремительно приобретающей очертания Малькольма. Образы вокруг становятся уже неразличимы, уходя гудящей воронкой верх и вниз, и в центре этого торнадо стоят они двое – Питер и Малькольм.

Он будет с тобой, пока меня нет. Пока я не вернусь.

Пора отсюда выбираться. Воронка неумолимо сжимается и где-то очень далеко наверху виден просвет – путь обратно. Питер всем своим существом устремляется наверх, но движение дается ему тяжело – Малькольм свинцом тянет его вниз. Питер борется с ним, пытаясь оторвать его от себя, но это сложно – так словно раздираешь на части себя самого. 
Несколько секунд после погружения кулона в кубок, казалось, ничего не происходило. Затем на воде появилась разноцветная рябь превратившаяся в воронку, быстро увеличивающуюся в размерах, подобно порталу между мирами. Из нее кубарем вывалились Питер Пэн и Малькольм, связанные тенью и покатились по полу, продолжая бороться друг с другом, причем Малькольм толкал их обратно к воронке. Краем глаза Питер заметил клинок – несомненно коллекционный и наверняка до кучи магический – и рывком попытался до него дотянуться. Удачно.
- Я держу его, руби! - снова голос Феликса, но на этот раз он появился следом за ними в виде призрака. Он обхватил Малькольма, не давая тому броситься на Пэна. Всего на несколько мгновений – но этого хватает, чтобы разрубить натянутую словно канат тень между ними. Отдачи хватает, чтобы уже совсем тенеобразного Малькольма утянуло в воронку – как назло, вместе с призраком Феликса. Но кажется, что теперь сама воронка превратилась в Тень, тучей заполнив пространство под потолком во всей лавке, а затем и все небо над городом. А затем в те же пару секунд сжаться в вихрь и унестись в небо – к острову, что за второй звездой направо и прямо до самого утра.
А в развороченной лавке Мистера Голда в Сторибруке с пола поднимался Питер Пэн, так и не выпустивший клинок из рук.

То, что происходило сейчас в лавке мистера Голда, вряд ли можно было бы объяснить парой слов. Наверное, Белль и сама не до конца понимала, что сейчас тут творится. Но то, что вряд ли все это приведет к чему-то хорошему – в этом девушка была уверена если не на сто, то на 90 процентов. Ведь на ее памяти ни один ритуал, будь он темным или же не совсем, не обходился без каких-либо последствий как для одной, так и для другой стороны. Любую другую подобное бы испугало, и та уже лежала бы на полу без чувств. Но Белль была не из тех, кто отступает перед сложностями, тем более, она не могла просто взять и уйти, оставив Румпельштильцхена в компании Венди и того, кто сидел в голове девочки. И если юная особа не вызывала чувство опасения, то Питер, тот самый Питер, который принес столько боли и переживаний им всем, заставлял беспокоиться. Одна мысль о том, что он может вернуться, никак ее не радовала. Потому что, кто знает, чем это все обернется. Ведь в жизни нежелательно что-либо менять, все должно оставаться на своих местах. Прошлое – в прошлом, мертвые – мертвыми. Но, очевидно, некоторых было не так-то просто убить, если это вообще возможно сделать. И сейчас Белль волновалась, как бы не случилось непоправимого. Магия самого Грааля сильна, а кто знает, не усилится ли она еще, когда будет завершен ритуал. И неизвестно, как это все отразится на Румпельштильцхене. Больше всего она боялась потерять его, остальное было не столь важно. Она уже лишилась любимого однажды не без помощи Питера Пэна и совсем не желала, чтобы это повторилось вновь. После того случая одно только имя этого человека вызывало дрожь по всему телу, а сердце начинало бешено колотиться. Поэтому, если со стороны могло показаться, что Белль весьма безразлично наблюдает за происходящим, на деле это было вовсе не так. В глазах ее светилось любопытство, казалось, она взглядом пытается впитать каждое движение, уловить малейшее изменение воздуха, которое всегда сопровождало появление кого бы-то ни было из пустоты. Тело было напряжено, она была готова в любую секунду сорваться с места и бежать, если того потребует Темный. Сердце стучало так, что казалось, если наступит абсолютная тишина, то все услышат этот грохот. И она ждала. Ждала, что вот-вот произойдет то, что вновь перевернет с ног на голову их уже довольно спокойную и размеренную жизнь. Не успела девушка порадоваться тому, что, наконец, все тревоги и ненастья отодвинуты на задний план, как вдруг оказалось, что она поторопилась.
Белль внимательно наблюдала за манипуляциями Румпельштильцхена, за поведением Венди, чтобы, если понадобится, не дать совершить ей какой-либо необдуманный поступок. Вот юная особа опускает кулон в воду и, затаив дыхание, смотрит, как тот погружается в жидкость. Вот Румпель крепко обхватывает пальцами ножку кубка, чтобы тот не упал и ничего не нарушилось. Вот жидкость едва ли не выплескивается из кубка, сверкая разными цветами. Вот Темный резко говорит о том, что им с Венди надо уйти в подсобку и быстро. В первую секунду Белль не расслышала его слова, так как словно завороженная смотрела на то, что происходит. В силу своего характера девушка была очень любопытной, почему и любила книги, с помощью которых можно было открыть для себя много нового. Но разве могут слова сравниться с действием? Потому она не сразу сделала то, что от нее требовалось. Но спустя мгновение дернулась, и, схватив Венди за руку, стянула ее со стула, заставляя уйти за собой в ту самую подсобку. Девушка прекрасно знала, если Темный что-то говорит, лучше следовать его словам. Конечно, ни она, ни он сам в данный момент не знали, чего именно стоит ожидать. Но все же, девушкам действительно лучше было уйти в соседнюю комнату, чтобы Темный мог сосредоточиться непосредственно на ритуале, а не думать о том, как уберечь их.
Остановившись в дверях так, чтобы не дать Венди помешать Темному, и можно было при первой же необходимости оказать какую бы-то ни было помощь, Белль наблюдала за завершением ритуала. Вот из воронки появились две фигуры и призрак, и девушке казалось, что ситуация совсем вышла из-под контроля. Но нет, Темный на то он и Темный, чтобы сделать все так, как требовалось изначально. Он сумел закрыть этот портал, и в комнате остался только он и тот, кто одним своим именем вызывал у Белль тревогу и волнение. Мало того, что этот человек вновь жив, так еще и представляет потенциальную угрозу жизни Румпеля, схватив этот клинок. А ведь как раз вчера Белль хотела убрать его повыше да подальше, как чувствовала. Первой мыслью Белль было отвлечь внимание на себя, но потом она увидела, что Темный берет контроль над ситуацией в свои руки. «Правильно, всегда говорят, что с неуравновешенными личностями надо пытаться договориться», – подумала девушка, делая осторожный шаг в комнату. Она и Венди находились за спиной Питера, так что видеть их мог лишь Румпель.
– Надеюсь, у тебя все получится. Должно получиться, – тихо проговорила Белль, стараясь успокоить биение сердца. Нельзя сказать, что ей стало спокойнее потому, что Питер здесь один. Нет, она прекрасно понимала, что от него можно ожидать что угодно. Но тот факт, что обстановка пока более-менее спокойна не мог не радовать. Конечно, если тут все разрешится благополучно, у них оставалась одна проблема: как объяснить всему Сторибруку или, по крайней мере, тем, кто лицезрел воронку собственными глазами, что здесь произошло.

Смешная диспозиция получилась. Для него, конечно - остальных участников происходящее едва ли забавляло. Все такие серьезные, напряженные, для них вся эта ситуация была до пределов сжатой пружиной готовой, которая неизбежно должна распрямиться – и кто знает, что будет после этого?  Так и хочется сделать резкий выпад вперед с оглушительным «Бу!» - у кого-нибудь тут явно сдадут нервы. Никто из них не знает, какими силами он обладает сейчас. И он сам, в том числе, хотя два из трех источников по его прикидке должны были обеспечить достаточную мощь, однако это было не то место и время, чтобы испытывать границы на прочность. Вот только он знал об их незнании, а они – нет. Питер Пэн облизнул пересохшие губы и заливисто, от души,  рассмеялся.  А затем – резко взмыл вверх и, сделав круг над лавкой, приземлился рядом с девушками, боком к Румпельштильцхену, и поднял руку в предупреждающем жесте, адресованном последнему, чтобы не делал резких движений. Скорость всегда была безусловным преимуществом Питера Пэна, и он обожал его демонстрировать.
А взгляд был устремлен на Белль.
- Кажется, - его губы растянулись в фирменной кривоватой улыбке, - не игрушечное оружие теперь принято отдавать тебе? – и он передал меч миссис Голд. Клинок ему был ни к чему. Сейчас ему, казалось, вообще все было ни к чему – шутка ли, вырваться из лап смерти! Вот это приключение! Давно он не чувствовал себя настолько живым.
- My Darling Wendy, - улыбка стала еще шире, когда он отвесил шуточный поклон девушке. – Бывшая пленница стала спасительницей. Я тронут в самое сердце, - он нахмурил брови и на секунду выражение его лица из насмешливого стало задумчивым – но только на секунду, - правда. К слову, о сердцах, - теперь Пэн уже полностью развернулся к владельцу лавки. – Я удивлен. Помнится, в последний раз ты оказался готов отдать свою жизнь, чтоб меня заколоть. Ну а теперь, - он склонил голову набок, - я, наверное, должен отблагодарить тебя за спасение?
Как ни странно, предложение не несло в себе угрозы. О реальной благодарности речи, впрочем, тоже не шло – но по случаю радушного настроения Пэн был согласен на очень условный взаимозачет – и – оставить идею мести. По крайней пока не станет ясно насчет третьего источника. Он попытался совместить образ маленького Румпеля со стоявшим перед ним Темным магом, но ничего не получилось. Казалось, что тот уже родился стариком. Потерянным – о да, более чем, потеряшек он узнавал сразу – но и только. Этот человек никогда не был его сыном, сама эта мысль казалась дичайшим абсурдом,  ведь у детей детей не бывает. Питер Пэн приблизился к Румпельштильцхену, разглядывая его с таким интересом, словно видел впервые.
- Нас..ничего…не связывает, - медленно и теперь уже с искренним удивлением тихо проговорил он, обращаясь скорее к самому себе. И улыбнулся весело и беззаботно. Надо же. Малкольм забрал свое наследие с собой, а он наконец-то освободился от ненужного ему груза. 
И тут Пэн услышал, а скорее почувствовал то, как Тень достигла Неверлэнда и как Древо, под тяжестью, начало углубляться вниз, прорезая собой грани миров. Улыбка пропала с его лица, его вообще перекосило болезненной гримасой. Он отыскал глазами взгляд той, что теперь была неразрывно связана с островом – едва ли та вообще понимала, если вообще это чувствовала.
- Я вскоре тебя найду, - и после этих слов направился к дверям лавки.

Сложившаяся ситуация напоминала комедию положений. Да, что скрывать, когда мистер Голд был слишком занят, Белль развлекала себя тем, что смотрела различные передачи на тв. А большую их часть составляли сериалы для домохозяек, что девушку совсем не радовало. Но деваться было некуда, особенно в выходной, т.к. он был только у нее. Румпельштильцхен же был готов работать с утра до вечера семь дней в неделю. Иногда ей все же удавалось вырвать мужа из этой круговерти, чтобы провести тихий семейный вечер. Правда, слишком спокойным такой вечер никогда не был, так как любимые фенеки не давали покоя. Но такое было редкостью, все-таки мистер Голд не мог доверить никому свою лавку. А Белль не могла держать библиотеку постоянно закрытой, поэтому и поглядывала время от времени в тв, когда в библиотеке не было посетителей. И сейчас ей очень хотелось, чтобы раздался закадровый смех, и все вернулось на круги своя. «Несостоявшийся свекор» не радовал, Венди, которая явно не знала, каким должен быть ее следующий шаг, тоже не давала повода расслабиться. Да и взгляд мужа заставлял волноваться, так как давно она не видела его таким удивленным и недоумевающим одновременно. Очевидно, что Румпель сам не ожидал, что все случится именно так. А Белль же, в свою очередь, никак не могла предугадать следующих действий от Пэна. Когда тот внезапно оказался рядом с девушками и обратился непосредственно к ней, Красавица едва сдержалась, чтобы не дернуться в сторону и не схватить тяжелую вазу, которая была первым предметом, оказавшимся бы под рукой. Но Пэн вел себя на удивление спокойно, не угрожал, по крайней мере пока.
Ощутив у себя в руках довольно тяжелый меч, Белль сжала его в одной руке, держа острием вниз. Она не стала ничего говорить и уточнять, лишь пристально наблюдала за поведением этого парня, который никогда не повзрослеет. Девушка все еще загораживала собой Венди, чтобы Питер не мог ей навредить, не причинив вреда жене Темного. Она прекрасно понимала, стоит Пэну ранить ее, Голд уже не будет столь спокойно за всем наблюдать. Правда, Белль также осознавала, что все это спокойствие было лишь маской, внутри же него явно бушевал ураган чувств и эмоций. Еще бы, когда человек, которого ты считал мертвым, вернулся, да еще и решил уточнить, что его и Темного больше ничего не связывает. А потом просто взял и ушел, так спокойно, бросив Венди, мол позже еще встретятся. И Белль опять дернулась, чтобы пройти вслед за Пэном, но вовремя остановилась. Сейчас это было ни к чему. Если Румпель его отпустил, значит все под контролем. Хотя бы под относительным контролем.
Проводив пристальным взглядом Пэна, Белль тут же оказалась возле Темного. Если до этого она еще старалась казаться внешне спокойной, то теперь можно было немного дать слабину. Обеспокоенно посмотрев на него, девушка взглянула на Венди.
– Я бы на твоем месте, милая, хотя бы какое-то время пожила в городе. Здесь все же безопаснее, чем у тебя дома. Хотя бы просто потому, что здесь ты будешь под присмотром, и Пэн к тебе не подберется. Мы постараемся тебя защитить, можешь поверить, – положив меч на стеклянный прилавок, Белль огляделась вокруг. «Да уж, не было беды… Надеюсь, ни с кем ничего страшного не случится благодаря вернувшемуся из мертвых».
– Конечно, я приведу здесь все в порядок. Итак проблемы будут, явно сейчас сюда сбегутся все, кому не лень, – вздохнула Белль, в уме прикидывая на сколько затянется эта уборка. – Но сначала, наверное, надо решить все вопросы с Венди. Насколько я знаю, «У бабушки» полно свободных комнат. Можно устроить ее там, думаю. Но, это не мне решать, конечно, – решив не откладывать ничего, Белль принялась расставлять все вещи на те места, где они должны быть.