- Найди оборотня, Верона. И утолите с ним свою жажду, - Влад улыбается, он доволен, как многое пошло искренне по его плану. Остальные невесты заснули в гробах, а он ждал того, чтобы отпустить старшую. Всё равно они связаны друг с другом. Верона тоже рада просьбе супруга. Они ненадолго ровняются, Цепеш аккуратно поправляет её волосы, а после идет в тот мертвецкий холод, которыми были наполнены гробы. Замок был наполнен двергами, но в них не было жизни - в этих мерзких человечках без сердца или души. Маленькие чудовища, которым нужно было только подчиняться графу и его невестам. Замок был мертв для любого, кто мог бы прийти сюда. Он был наполнен только смертью, только теми существами, которые несли смерть. Итальянка недолго осталась здесь - свобода в замке была ограничена стенами, пусть сам замок и был огромен. А еще везде можно было ощутить графа - он был везде в этом замке, всё это было под его контролем, как и его невеста, которую мучил голод. Она переставала быть человечной в такие моменты, злилась, была искренним чудовищем. И только Влад мог удержать её от этого, но вместо того, чтобы удерживать, он дал ей свободу сегодня. И не только Верона могла насладиться вкусом свободы.
Невеста изменяется, становясь гибридом человека и летучей мыши. Она покидает замок под тихий смех Цепеша. Граф смеется, чувствуя все ощущения своей невесты. Ей не хочется, ничего, кроме крови, итальянка почти не чувствует ничего, кроме голода. Он напоминает о себе каждую секунду, он становится манией этой ночей. И нет ничего, чтобы затмило этот голод. Кровь, ей хочется крови. Хочется утолить этот голод, который навязчиво просыпается в мыслях. Голод был похож на навязчивую мелодию музыканта с их праздников в Будапеште. Весь зал наполнялся музыкой, но иногда она резала по ушам, заставляла обнажать клыки и злиться. Три невесты были похожи на озлобленных мойр, и каждая хотела оборвать жизнь того музыканта. Их редко, когда могли остановить, их вседозволенность была в руках Влада, который не запрещал показывать свою природу. О, граф никогда не запрещал устраивать кровавые бани, которые могли сказаться на его репутации. Он был доволен, как и невесты. Им никто не препятствовал, как и сейчас. Всем миром двигал страх перед вампирами и оборотнями. И все эти существа подчинялись главному вампиру. Румыния боялась его, румыны каждый день рассказывали о них – об этих существах, появляющихся при полной луне или при темноте ночи. Они были каждый раз голодны, им нужна была жизнь, которую им уже не вернуть. Никогда не вернуть.
- Вот и ты, - Верона изменяется на более человеческий вид, примечая оборотня среди леса. Они интуитивно чувствуют друг друга, интуитивно ощущают опасность друг от друга, но сейчас итальянка не чувствует для себя опасности. Она слишком мертва, слишком голодна, как и волк, которого они нашли. Дитя луны стало питомцем и ребенком для них, вампиры еще не хотели оживлять своих детей. Им, пока что, было это не нужно. Никто из невест не трогал его, наоборот. Они чувствовали защиту в большей степени, чем опасность от этих когтей и клыков. Оборотень подчинялся чему-то внутреннему, в своей голове. Во время полнолуния можно было видеть всё вокруг, как днем. И Верона смотрела в чужие глаза, ища в них что-то. И нашла, такой же голод, как и её.
-Хозяин позволил нам убивать сегодня, - Влад контролировал их, невестам позволялась большая свобода. А оборотень, нет, тут было другое. Из-за чего женщина слегка опустилась, вытянув руку вперед. Дотронувшись до чужой шкуры, итальянка убрала руку, обнажая клыки. На её лице была довольная улыбка, а потом Верона снова потеряла человеческий вид. Их ждали человеческие жизни, страх и боль тех людей. Они будут наполнены страхом уже тогда, когда они увидят чужую смерть.
Это были их кровавые ночи, наполненные ничем, кроме голода. Итальянка чувствовала, что стоит только полететь вперед и всё. Это будет необратимо. И она поднимается в воздух, не выпуская дитя луны из поля зрения. Потерять его будет опрометчиво, особенно, когда глаза закроет кровь. Всё в мире станет чуточку живее с этим моментом. А людей станет всё меньше. Трансильвания должна держаться в страхе, чтобы люди не забывали о тех, кто живет совсем рядом.
- Вампиры, - Верона слышит чужой голос слишком тихо, чтобы ощутить боль крика. Она ощущает чужую тяжесть тела, но вместо тяжести есть только кровь. Чужая шея распорота. А кровь всё льется ей в горло, медленно наполняя собой. Итальянка слышит чужое рычание за своей спиной. В деревне начинается хаос, но невеста жаждет этого. И не она одна.